Дед Маздай - Гривар

В лапах гроранец держал плазмер, кажется, модель не наша и не Рари, а в остальных я плохо разбираюсь, но стрелять из него не спешил. Вместо этого он схватил оружие за ствол как дубинку и двинулся на синего. Тот только что-то фыркнул, глядя на это. Это он зря, поскольку гроранцы довольно-таки быстрые. Не быстрее арги, но быстрее чем мелкий. Переоценил я коротышку, похоже.

Разогнавшись, гроранец замахнулся плазмером, но вместо того, чтобы ударить, резко сменил траекторию и бросил его в синего, после чего отскочил в сторону и набросился на гуманоида, который хоть и не стал ловить летящее в него оружие — возможно, гроранец на это рассчитывал — но всё же потерял секунду на то, чтобы отклониться. Финт ушами не прошёл, и, чтобы не быть насаженным на нож, гроранцу пришлось разрывать дистанцию. А потом ещё и отпрыгивать в сторону от перешедшего в наступление синего, который оттеснял пса от лежащего на песке оружия. В конце концов, гроранец, отступая, переступил какую-то незримую черту — о которой опять-таки никто не предупреждал — и с удивлением обнаружил у себя в груди арбалетный болт, к которому спустя пару секунд присоединились ещё четыре.

Гуманоид же, так и не получивший ни единого ранения, вернулся в центр арены, где стал ожидать, пока к нему не выйдет новый соперник. И как назло, именно моя решётка отодвинулась, недвусмысленно давая понять, что настала моя очередь биться.

— Ave cesaria morituri te salutant! — прокричал я, уставившись в глаза короля, и вышел на арену.

Синий критично оглядел пилу, которую я достал из-за спины и взял в лапы и… заржал?! Вот это он зря!

Шёл я медленно, расстояние между нами было немалым, и синий, ощущая себя в безопасности, продолжал трястись, так что я, подумав недолго, перехватил пилу за шину и, размахнувшись, запустил ею в него. Получив тяжёлой железякой в пузо, синий согнулся и сел на песок, пытаясь восстановить дыхание, пока я на четырёх лапах мчал к нему. Научился в своё время, задние лапы всё равно слишком длинный, так что передвигаться так не очень удобно, но на коротких дистанциях выходит быстрее, а уж финальный прыжок — как-никак работают не две лапы, а всё тело — выходит просто на загляденье. Вот и сейчас вышло не только эффектно — у синего даже дух захватило — но и эффективно — захватило как раз таки от того, что я всеми лапами обрушился на его грудную клетку. А когда на тебя обрушивается полтора центнера — даже без учёта клыков и кхм… когтей… трёх — это впечатляет. Тут уж никакой бронежилет не поможет. Если только скафандр, вроде моего, который сейчас, впрочем, имел вид потасканного тряпья, а не боевого облачения. Гуманоид умер быстро — я просто свернул ему шею — но я продолжал изображать хищника, треплющего добычу. От синего летели клочья одежды, магазины, кобура с пистолетом — последнее отправилось в сторону трибун, где сидели самочки — а себе я оставил только нож, который успел хапнуть до того, как меня отогнали от тела, пришедшие за ним аборигены.

Подойдя ближе к лежащей на земле пиле, я перевернул её, взял нож обратным хватом и стал ожидать соперника. Открылась решётка перед трёхногим чудом-юдом, но выходить оно почему-то не спешило. Кровь на моей морде его что ли пугает? Так мне же надо было быть убедительным!

Прошла минута, другая, потом со стороны ложи донёсся властный окрик и в двухголового полетели болты, и открылась другая решётка. Вышедший из неё кот — похож на тигров, живущих у нас в клане, только окраска другая и ушей аж четыре штуки — нервно мотнул хвостом, исподлобья глядя на меня и переступая с лапы на лапу в нерешительности.

— Подходи, не бойся, — усмехнулся я, — бить буду сильно, но аккуратно.

Вот как тут быть? С синим всё ясно — тот был профессионалом и убил бы меня, не задумываясь. Остаётся только надеяться, что палец вниз тут опускать никто не будет, и вырубать его.

Всё же тигр — буду называть его так — решился и бросился на меня, заорав:

— Вар-р-ра!

— Р-р-рота! ОТБОЙ! — ответил я, впечатывая кулак с зажатой рукоятью ножа ему в лоб.

Молодец парень, знает, что после команды «Отбой» наступает тёмное время суток, и закрывает глаза, засыпая.

Появившиеся аборигены тут же поволокли тело в сторону выхода, но…

— А ну не сметь! — рявкнул я после того, как свистом обратил на себя внимание. — Кому сказал! Сам прирежу! — направился я к выходу с арены, крича на доставшего меч воина: — Ты, да ты, который думает что не ты, — он посмотрел-таки на меня, и я провёл пальцем себе по горлу, ткнув потом пальцем в его сторону. — Будешь мне тут народ добивать, я тебя за яйца подвешу!