Дед Маздай - Гривар

— Ага, жертву, — усмехнулся я.

Так я ей и поверил. Так как даже, если бы не было этого громогласного урчания, это бы всё равно звучало неубедительно. Ну да пусть идёт и охотиться, а за компанию с ней отправиться изрядно обросшая за время наших побегушек Куга. Такое зрелище — вырастающую за секунды на несколько сантиметров шерсть — пропустил из-за этих оболтусов с копьями.

— Ну, что, Ошка, — положил я лапу на плечо снежной кошке, — пойдём заниматься ландшафтным дизайном?

— Пошли, — согласилась она. — Значит так: вот там поставим беседку, столик обязательно, жаль, что самовар дома остался… Придётся у бибизянов узнавать, как они воду кипятят.

— Я тебе и так скажу, у них есть два способа: первый — никак, а второй — бросать в воду раскалённые в костре камни. Большего они пока не умеют. Но на должность чайника всегда можно назначить тебя или Киру.

— Лучше Киру. Правда, знать ей пока об этом не стоит.

— Поддерживаю. Пусть будет сюрприз, — согласился я, а потом, заприметив-таки подходящее дерево, махнул лапой Ошке, чтобы следовала за мной, и направился к нему, по пути прикидывая, как лучше его закольцевать.

Что ж, дерево я всё-таки выбрал самое подходящее из доступных: высокое, тонкое и живое, что означало, что оно будет достаточно гибким. Но есть одно большое «НО» — на дворе зима, и дерево замёрзло и упорно не желает гнуться! А если приложить побольше силы, то можно его и вовсе сломать. И с другими дела обстоят так же, поскольку зима, она для всех. Если только попробовать…

— Растопишь? — спросил я у барсы, кивая на дерево. — А я подзаряжу его, дабы не сгорело. Только меня не спали.

— Ну, это уж как получиться, — усмехнулась она. Вот же! У Киры нахваталась, явно. — Ты, главное, под естественный огонь не попади.

Ну да, Кирин огонь, а теперь и Ошкин, меня не жжёт, только если они сами того не захотят. А вот от затлевшего сушняка шкуру-то можно подпалить! Поэтому я потратил пару минут на то, чтобы освободить площадку вокруг дерева от мелкого мусора: иголок, листьев, палочек и прочего горючего. А потом подпрыгнул, уцепившись почти за самую макушку дерева, и стал напитывать его энергией, попутно давая знак Ошке начинать.

Пламя хлынуло от неё ко мне и деревцу, скользя по моей шкуре и опаливая верхний слой коры, который, по мере прогрева древесины начинал оживать под моим воздействием, отчего сгоревшие участки коры постепенно заживали, покрываясь тонкой белой плёночкой. А чуть погодя, дерево пустило листочки, давая знак, что нагрев можно прекратить.

— Достаточно! — скомандовал я и начал карабкаться вверх, отклоняясь в сторону, отчего верхушка дерева поползла к земле.

Оттаявшая древесина стала куда более гибкой, да и я весил не мало, так что дерево постепенно кренилось всё сильнее. Вот уже мои лапы коснулись земли, уцепились за ствол, и я, подтянув передние лапы к задним, завёл вершинку дерева за ствол и, продолжая накачку, направленную теперь только на небольшой участок, начал наматывать этот самый участок на ствол. В конце концов, я просто прижал вершину к стволу и срастил их друг с другом, отчего дерево приобрело форму буквы «Р», в которой оно, пожалуй, и останется до самого конца своей древесной жизни.

— Может, мне, и вправду, в дизайнеры подастся? — оглядел я творенье лап своих. — Можно будет разные фразы писать деревьями и кустарниками. Букву «Р» я уже освоил, осталось всего ничего — жалкие тридцать две буквы.

— Мо…

— А где буквы «К», «И», и «А»? — появившаяся Кира не дала Ошке закончить, да что там закончить, она и начать-то ей не дала. — И вообще кто пишет имя любимой с середины?

— А может, я решил написать «Руна»?

— Вот я Рику скажу, что ты его подружку увести надумал! — пригрозила мне пальцем Кира, отчего зверёк, уши которого были зажаты в её лапе, истошно заверещал, но, получив затрещину, тут же заткнулся.

— Что страшно?

— А мне-то чего бояться? — удивилась она.

— Тогда ты не будешь самой сильной самкой, и твоей диктатуре придёт конец! — ехидно скалясь, пояснил я. — Свободу попугаям!

— Может, не будешь кричать так? А то опять эти…

— Бибизяны, — подсказала Ошка.

— Именно, спасибо, — поблагодарила она и продолжила: — бибизяны прибегут, будешь тут Бонифацием скакать.

— Ладно, ладно! — поднял я лапы вверх. — Ты как всегда права, я — болван, и вообще, что бы я без тебя делал! — сказал я и принялся наносить символы на кору дерева.

— То-то! Тут кривовато, — принялась Кира руководить процессом, — тут поправь, а это у тебя… Молчу! — наткнулась она на мой взгляд.