Волк Антон Алексеевич - Max Light(детективное фэнтези в стиле нуар)

Законник сидел за столом, освещенный скудным светом керосиновой лампы, подвешенной под потолком к довоьно ржавому крюку, из толстой проволки. Электричества здесь не было. Или его специально выключили — было совершенно непонятно. По сторонам кто-то стоял, но разглядеть, кто, было невозможно. Металлический абажур на лампе высвечивал только стол в трехметровом круге света, и я видел только смутные тени в двадцати метрах вдоль стены, в расслабленных позах. Человек семь-восемь. Наверняка вооруженных.

Меня без разговоров усадили на стул. Ронки обращались с моим весом, словно я был ребенком. Зингару удовлетворенно кивнул мои провожатым — Тусу и Бусу, и те присоединились к теням вдоль стен.

Десять, подвел я итог своих вычислений. Плюс зингару. Говорят, у них бешеная реакция. Я начал прикидывать в уме свои шансы выйти живым из такой передряги. Сначала лампу. Потом его. Или, может, сначала его, потом лампу? Нехилая задача.

Ауда, видимо, что-то прочел на моем лице, или его удивил мой спокойный вид. Он почему-то решил начать с вежливого приветствия, прервав мои размышления на неосуществимой идее одновременно попасть и в него, и в лампу:

— Здравствуйте, Стрелок.

— Макс Лайт, — поправил я его. Акцент и странный, хрипловатый выговор зингару я люблю. Он неподражаем. Для любого землянина они, несомненно, вызывали бы любопытство и огромный интерес. Живые чужие, 'инопланетяне'. Да еще прекрасно понимающие людей, хоть и считающие их ниже себя. Намного ниже себя. И они это плохо скрывают. Может специально плохо скрывают. Такое на них похоже.

Зингару улыбнулся. Львиная улыбка.

— Очень приятно. Ауда Харийский.

Мне стало еще страшнее, чем было до сих пор. Убить зингару вообще смертный приговор сам по себе. Они мстительны, как чечены. А убить из клана Харии вдвойне. Во что же меня и Шани втянуло это мое пижонство со стрельбой. 'Хосподи, прости мя!'

Однако посмотрим. Может, обойдется?

— В чем ваша проблема, мастер Лайт? — спросил Ауда, как-то странно сформулировав вопрос. Но я понял, что он имел в виду. Это одновременно была и проверка моего умственного уровня. Пойму ли я его заковыристый вопрос с подтекстом.

Я решил не валять дурака. Зингару не ронки. И даже не люди. Хитрить с ними опасно и обычно бесполезно.

— Я не убиваю людей по заказу. Это единственная проблема, тана Ауда1. (1Тана — уважительное обращение людей к зингару.)

— А как вы их убиваете?

— Только в случае самозащиты. Если меня вынуждают к этому.

Ауда наклонил голову.

— Разумное поведение.

— Благодарю, — сказал я. — Мне тоже так кажется. Вернее, казалось, пока я не встретился с вашими гориллами.

— Вы играете в шахматы, мастер Лайт? — спросил Ауда, сменив тему разговора и как бы, не замечая моей шпильки.

— Да, — ответил я, провоцируя его. — Я играю не хуже, чем стреляю.

У меня действительно был разряд по шахматам. Стоило попробовать расшевелить этого кота. Шахматы в этот мир принесли таинственные 'иженеры', и это было одной из игр, умение играть в которую признавалось зингару эталоном интеллекта. Некоторые их философы даже додумались утверждать, что ради создания этой игры для расы зингару и было создано человечество. Какое-то время мне казалось, что он сейчас предложит сыграть. На мою и жизнь Шани. Я бы рискнул. Я уже видел в уме, как несут так знакомую с детства, гремящую фигурками внутри шахматную доску. Но зингару опять свернул не туда, куда я подумал:

— В этой игре существует ситуация, когда противники не могут ни выиграть, ни сделать ход.

— Обычный пат, — добавил я название к его описанию.

— Да. И мне кажется, мы сейчас в такой ситуации. Вы не хотите принять наше предложение. И вы понимаете, что мы не можем вас просто так отпустить. Но ваше поведение нехарактерно. Вы что-то скрываете. Я не могу пока отдать приказ убить вас за отказ принять наше интересное предложение.

— Оно не такое уж и интересное, — сухо заметил я.

— Разве? — Он удивился, неискренне и деланно.

— А отпустить меня и Шани вы не можете. В чем проблема? Я умею держать язык за зубами, — предложил я вариант.

Ауда покачал головой.

— К сожалению, это потеря авторитета. Если один человек откажется выполнить наше поручение, то может и другой. Отказаться. Вы должны понимать, как это влияет на дело.

— Понимаю. Как же! Но вы могли бы сделать для нас исключение. Тем более ваш шаман проклял меня абсолютным проклятием. Какой мне резон вообще после этого выполнять эту 'работу'?