Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 34

К оглавлению

ОпубликованоВасилий Щепетнев

Жизнь человека богатого во всем ее многообразии есть один из популярнейших литературных сюжетов. И чем богаче герой произведения, тем интереснее и автору, и читателю. Граф Монте-Кристо получает сундуки драгоценностей. Сын купца, интеллигент в первом поколении из чеховской повести «Три года» наследует доходное, налаженное дело, недвижимость плюс шесть миллионов наличностью — по меркам рубежа девятнадцатого и двадцатого веков капитал солиднейший. У Андреаса Эшбаха главное действующее лицо имеет триллион долларов (вот они, плоды метаинфляции).

Но вряд ли кто превзойдет персонаж произведения Скотта Фицджеральда «Алмаз величиной с отель Риц». Хотя... Вот у Желязны в повести «Остров Мертвых» герой в списке самых богатых людей под номером восемьдесят семь — но самых богатых людей Галактики. При этом авторы вышеперечисленных произведений не входили ни в сотню, ни в тысячу, ни даже не в миллион богатейших людей не галактики — своей планеты. Чехов, например, не раз говорил, что мечтает жениться на дочери или вдове миллионщика и тем придать жизни смысл. Понятно, он шутил, однако привкус горечи в этих шутках ощущается нешуточный.

Впрочем, судя по литературным примерам, само по себе богатство благополучия не дает. Эдмонд Дантес одержим жаждой мести. Чеховского Лаптева назвать благополучным язык не поворачивается. Раскрывать сюжеты Эшбаха, Желязны и Фицджеральда не буду — вдруг кто-то не читал, зачем портить удовольствие, скажу лишь, что и там не пахнет благополучием.

Но кто мешает вообразить человека благополучного каждому из нас? Я вот попытался, в меру отпущенных природой и развитых упражнениями способностей. Благополучного не вообще, это мне точно не по силам (знание своих возможностей — непременное условие бытия: одни стараются за эти пределы не выходить, другие, напротив, их преодолеть), а благополучного компьютерно — раз уж пишу про Ай и про Ти.

Итак, представлю себе человека, у которого есть все, о чем мечтает школьник из не очень благополучной семьи, листая одолженный у одноклассника компьютерный журнал. Этому школьнику Дед Мороз или Добрый Дядя (Дядя лучше, он работает круглый год, а Дед Мороз только зимой) дал подарочную безлимитную карту в лучший компьютерный бутик, бери, что хочешь. Десктоп много-многоядерный. Ноутбук просто многоядерный. Изящный и легкий нетбук. Планшет. Читалка. Фото, видео, периферия — в общем, каждый волен вписать то, что ему хочется. Программное обеспечение — любое, все до ужаса лицензионное, с серийниками, пускающими на игровые и прочие серверы. И так далее. Условие одно — он не вправе ни продавать, ни дарить приобретенное. Только себе.

Все это счастье размещается в специальной комнате, где всегда плюс восемнадцать и где пыль, крошки от чипсов, вафель и швейцарского шоколада исчезают, не долетая до клавиатуры. Еще, разумеется, канал в Интернет, широкий, как страна моя родная.

Первые дни школьник не нарадуется. Хвастается, гордится, играет во всякие ресурсоемкие потешки с максимальным разрешением на огромных трехстворчатых мониторах 3D, громит противников в машинном зале PlayChess (это уж явная отсебятина, не интересны ему шахматы, а, впрочем, может и интересны), качает с криптоторрентов порнуху всех сортов и расцветок — или (и) «Мастера и Маргариту» Юрия Кары, школьник натура в целом здоровая, без левых, правых и сексуальных загибов. Опять «и так далее».

Но через месяц, много через два начинает мой школьник скучать. Слоняется по комнате, то за компьютер сядет, то видеокамеру возьмет, то даже читалку раскроет — но видно, что без радости. Ему больше нечего желать. А жизнь без желаний — тоска. Вот он и тоскует. Заходит на сайт того самого бутика, смотрит, не завезли ли чего нового. Завезли — тот же нетбук, но жемчужного цвета. Школьнику это неинтересно.

И он начинает мечтать о горном велосипеде, не ведая, что другой Добрый Дядя уже идет к нему...

К оглавлению

ОпубликованоВаннах Михаил

Век информационных технологий нагромоздил перед нами эвересты различных сведений. И он же принес с собой одну очень специфическую угрозу — утрату навыка работы с длинными текстами. Ну, как раньше росли дети — в сопровождении тянувшихся из вечера в вечер сказок. Затем — чтение книжек вслух. Потом чтение самостоятельное, поощрявшееся во всех индустриальных странах где на государственном (как в бисмарковской Германии с ее Культуркампфом, как в СССР с сетью библиотек), где на общественном (благотворитель-магнат Эндрю Карнеги с его сетью библиотек) уровнях. Потом чтение входило в привычку, вне зависимости от литературных вкусов привычка к длинным повествованиям была...