Коллектив Авторов: Цифровой журнал «Компьютерра» № 124

Это не умозрительная догадка. У водоросли хламидомонады пластиды наследуются и по материнской, и по отцовской линии. 95 процентов из них разрушается в ходе истощающей всю клетку войны между материнскими и отцовскими клонами! И поэтому, как пишет Ридли,

..."ядерные гены и отца и матери договариваются между собою об убийстве мужских органелл. Преимущество (для мужского ядра, а не для мужских органелл) состоит в принадлежности к типу, который позволяет убить свои органеллы, чтобы в результате иметь жизнеспособное потомство".

Мы видим конфликт «интересов» (векторов отбора) ядерных и митохондриальных генов самца. Отбор генов митохондрий способствует их переходу в сперматозоиды и бесконечному перетягиванию каната с материнскими митохондриями. Отбор ядерных генов поддерживает те из них, что обеспечат формирование не передающих митохондрии сперматозоидов и этим положат конец войнам органелл. Может быть, в одних случаях в этом конфликте будет выигрывать ядро, а в других — органеллы? Нет. Ридли подчёркивает, что передача отцовских органелл, как у хламидомонады, – исключительное явление. А почему же почти всегда выигрывает ядро, хотя отбор сильнее давит именно на органеллы?

Ридли не ответил на этот вопрос, а я отвечу. Виды, у которых победило ядро, оказываются устойчивее тех, у которых победили органеллы. Отбор видов ставит точку на результате конкуренции разных групп генов.

Итак, «инстинкт заботы о виде» — сказка, на опровержение которой жаль тратить время. Зато проблема соотношения отбора на разных уровнях представляет бесспорный интерес. Мы к ней ещё вернемся.

К оглавлению

Опубликовано08 июня 2012 года

После моего эпического провала с наблюдениями транзита Венерыхочется написать что-нибудь эпическое. И я решил написать про нашу науку. Точнее, про то, чем она занимается. Точнее, про то, как узнать, чем она занимается.

Это очень важный вопрос. Скажем, юноша (обоего пола), обдумывающий житьё, прежде чем принять решение о выборе научной карьеры, должен сначала как-то узнать, что таковая карьера в России вообще возможна, и не только в Сколково. Желательно также сообщить о существовании российской науки и родителям. Чтобы папа, директор банка, и мама, владелица мехового салона, тоже стимулировали выбор кровинушкой научной стези: «Иди, сынок, в университет; мы с отцом не выучились, так хоть ты образованным будешь!»

Вот представьте себе, что вы решили выяснить, какими именно исследованиями занималась в последнее время Российская академия наук. Логичнее всего отправиться за этой информацией на сайт академии. Казалось бы. Ан нет! Пресс-служба РАН сама распространяет только официальную информацию. Информация о научных исследованиях представляет собой перепечатки из СМИ. Парадоксальная ситуация: пресс-служба академии из газет узнаёт, что происходит в российской науке, хотя на самом деле должно бы было быть наоборот!

Конечно, на сайте можно найти большие официальные научные отчёты. (Отчёт за 2011 год, правда, в электронном виде пока не доступен, но не будем торопиться — ещё ведь только июнь 2012 года.) Однако пользоваться этими документами очень неудобно.

Отчёт, по сути, представляет собой толстую книгу, в которой основные достижения академии перечислены в виде кратчайших резюме, набранных мелким шрифтом. С одной стороны, это впечатляет: даже если изложить основные результаты РАН за год десятым кеглем, уделив каждому по паре предложений, набирается несколько сотен (!) страниц. С другой стороны, толку от этого изложения — чуть.

Во-первых, хотя результаты и сгруппированы по разделам, оглавления на эти разделы в книге нет, так что в поисках интересной конкретно для вас информации вам придётся пролистать практически всё. Во-вторых, распределение результатов по рубрикам определяется формальной принадлежностью института, поэтому астрономическая (например) работа вполне может оказаться не в физическом, а в математическом разделе. В-третьих, когда вы, наконец, найдёте интересный результат, стиль его изложения далеко не всегда будет способствовать пониманию.

Как это происходит, например, у нас: мы в конце каждого года на заседании учёного совета выбираем лучшие работы по институту. Долго обсуждаем формулировки, меняем, спорим, ругаемся. Стараемся добиться для каждого результата лучшего звучания. Но что можно написать в одном абзаце, чтобы читающий всё понял и проникся важностью работы? Да ничего. Поэтому результаты, полученные другими институтами, я читаю как непонятные заклинания: «Спроектирован, изготовлен и установлен... уникальный 119-полюсный сверхпроводящий вигглер». А специалисты других направлений точно так же читают наши результаты. Если читают, конечно.