Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 149

Так что всё самое интересное, что нам предстоит увидеть, будет определяться не наличием или нехваткой внешнего ресурса, даже такого универсального, как энергоносители, или плодородная почва, а внутренними взаимодействиями планетарной стаи обезьян, численностью более семи миллиардов особей (мультимиллиардные состояния в ИТ-отрасли сделаны именно на тяге обезьян к общению). И единственное, чего может не хватить, — так это разума...

К оглавлению

Опубликовано29 ноября 2012 года

В прошлой колонке я похвастался, что в конференции на харьковском биофаке, к организации которой я имел отношение, принимал участие Александр Павлович Расницын. Я пересказал некоторые мысли его доклада, с которым он выступил на открытии конференции. А сейчас я хочу поговорить об эпигенетической теории эволюции, ставшей темой круглого стола, проведённого Александром Павловичем.

Этот фрагмент круглого стола с А.П. Расницыным в Харьковском национальном университете им. В.Н. Каразина 21 ноября 2012 года начинается с характеристики эпигенетической теории эволюции

Тут (в какой уж раз в моих колонках!) необходим дисклеймер. Эволюционную биологию пытаются скомпрометировать агитаторы, пытающиеся подменить науку принятием догмы. Всяческие «научные креационисты» (даже их самоназвание является сontradictio in adjecto, противоречием в определении, или, иначе говоря, оксюмороном: наука несовместима с принятием религиозной догмы) очень любят цитировать споры между сторонниками разных теорий эволюции. То, о чём я буду здесь писать, не имеет никакого отношения к попыткам опровергнуть хорошо установленный факт эволюции; речь идёт о спорах, касающихся недостаточно изученных механизмов этого процесса.

Так вот, я говорю об эволюционной теории, которую её основной создатель, Михаил Александрович Шишкин, назвал эпигенетической теорией эволюции И.И. Шмальгаузена — К.Х. Уоддингтона. Надо сказать, что в работах Шмальгаузена и Уоддингтона можно найти ключевые для эпигенетической теории эволюции мысли, но одновременно там же содержится много такого, что с этой теорией несовместимо. Здесь я просто буду говорить об ЭТЭ (эпигенетической теории эволюции), противопоставляя её СТЭ (синтетической теории, которую лучше было бы называть популяционно-генетической теорией, ведь разных синтезов может быть много). Хотите познакомиться с ЭТЭ ближе — читаете статьи, помеченные «Эпигенетическая классика...» тут. Тут не только статьи Шишкина, а также и ключевые для ЭТЭ работы А.С. Раутиана и А.П. Расницына.

Эпигенетическая теория основана на нескольких хорошо известных фактах и обобщениях. Попробую перечислить некоторые из них.

Естественный отбор (разные шансы на выживание и размножение) отбирает или отсеивает не отдельные признаки, а организмы в целом.

Сложные организмы являются результатом индивидуального развития — онтогенеза.

На онтогенез влияют не только наследственные задатки организма, но и в существенной мере — воздействия среды; вследствие этого наследуется не состояние признака, а норма реакции — набор его возможных состояний, реализующийся в разных условиях среды с различной вероятностью.

Подавляющее большинство генов влияет не на один признак организма, а на множество; подавляющее большинство признаков зависят не от одного гена, а от многих (в пределе — от генотипа в целом).

Изменчивость организмов не бесконечно пластична; анализ разнообразия особей в природе позволяет отнести их к конечному количеству вариантов нормы и какому-то конечному количеству уклоняющихся типов (аберраций).

Генотип не чертёж организма; гены содержат «рецепты» белков, выполняющих определённые функции, и набор переключателей, определяющих, какой из возможных путей развития будет с большей вероятностью выбран организмом.

Одни и те же изменения онтогенеза (и возникающие в их результате признаки) могут вызываться как генетическими особенностями, так и воздействиями среды.

В ходе онтогенеза устойчивее всего реализуется то состояние признака, которое соответствует норме; генетический анализ внешне нормальных особей из естественных популяций показывает их неожиданно высокое генетическое разнообразие.

Вот, знаете ли, составил этот список и вижу, что признание этих утверждений толкает к принятию вполне определённого представления об эволюционном процессе — к согласию с эпигенетической теорией эволюции. Увы, это очевидно далеко не всем. Более того, биологи делятся на меньшинство, которое легко принимает эту точку зрения, и большинство, которое её то ли не понимает, то ли не согласно принять. Для её принятия необходимо переосмыслить то, чему всех нас учили: кого в школе, кого — в университете.