Люди же обыкновенные, не передовые, хотя роман и читали (год спустя после журнальной публикации потребовалось отдельное издание), права голоса не имели.
Гончаров бодрился, иногда говорил о четвёртом романе, однако дальше смутных дум дело не пошло. И время было, и силы были, не было главного — идеи. Что писать, зачем писать, для кого писать? Для людей сороковых годов, тех, с кем он рос и с кем теперь старится? Им хватит уже написанного. Для молодёжи? Заманчиво, хочется, но что он откроет молодым? Устремления молодости с высоты прожитых лет предстают повторением пройденного, но заяви прямо — обидятся, скажи исподволь — не поймут.
И потому Гончаров остаток дней остаётся наблюдателем, а не участником литературного процесса. Остаток изрядный: после публикации «Обрыва» он прожил двадцать два года. И все эти годы думал о том, обокрал его Тургенев или нет. Даже написал исповедь, озаглавив её «Необыкновенная история». Не для современников — для потомков.
Но у потомков хватает собственных забот.
Хотя вопрос и любопытный. Суть вопроса сегодня представляется не в том, был ли факт заимствования вообще, а в том, насколько безгранично поле литературы и искусства в принципе. Могут ли снаряды вымысла дважды ложиться в одну и ту же воронку намеренно? Случайно? Или поле настолько мало, что не только могут, но и должны, им просто некуда больше лететь? Едва откроется новый пятачок, как все орудия начинают по нему пальбу: стоило одной писательнице отправить волшебника в школу, как системой магического образования заинтересовалось всё литературное сообщество, стоило придумать сюжет, как богачи охотятся на бродяг, так тут же появляются клоны этих бродяг, среди которых рано или поздно оказывается ветеран Кореи, Вьетнама или Чечни. Глядя под определённым углом, можно и в пушкинской «Капитанской дочке» заметить сходство с «Роб Роем» Вальтера Скотта, а в «Необыкновенной истории» Гончарова разглядеть гоголевских Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича.
И всё-таки, всё-таки... Было или не было?
Уверен, что знакомство с замыслом «Обрыва» оказало влияние на Тургенева. Не могло не оказать — так одна планета оказывает влияние на другую, и чем массивнее планета, тем заметнее влияние. Легко сказать: «не думай о белой обезьяне» — да как же не думать? Влияние было. Плагиата не было. Осадок остался. Бывает.
Что делать? Гончаров советовал молодым литераторам: «Никогда не делитесь образами, идеями, замыслами даже с лучшими вашими друзьями, если они писатели, не читайте им готовых, но ещё не напечатанных книг — оберут как липку! Всем делитесь, чем хотите, но не духовными сокровищами, пока не доставайте из-под спуда, не хвастайте ими с глазу на глаз, берегите для всех!»
Прав ли он? Ведь бывает ситуация: знаешь путь в неведомые края, помнишь о несметных сокровищах, хранящихся там, но силы, средств или желания вновь преодолевать горные кручи, ледяные пустыни или безбрежные океаны нет. Отчего б тогда и не поделиться картой с другом, с приятелем или даже незнакомым человеком?
Три романа Гончарова — это «Санта Мария», «Нинья» и «Пинта» отечественной словесности. Он открыл путь, первым отправился в сторону нового материка. Это одно и имеет значение. А что материк назван другим именем — суета.
И другое: если по душе цирк — не ждите пенсии. Идите на арену. Хоть униформистом.
К оглавлению
Дмитрий Вибе: Парад планет
Дмитрий Вибе
Опубликовано25 декабря 2012 года
Отшумел, отгулял всемирный праздник гибели человечества. Загрустили журналисты, лишившиеся лёгкой темы для создания информационного шума, насупились учёные, привыкшие за последние недели к общему вниманию, альтернативно одарённые граждане углубились в поиски новых дат.
В последние недели количество звонков из разных СМИ прямо-таки зашкаливало. Знакомые вместо «Привет!» при встрече говорили: «Мы видели тебя по телевизору!» Незнакомые в сетях просили совета по психологии и интересовались, не родственник ли я тех Вибе, что живут в Кобленце. Количество учёных на экране чуть было не сравнялось с количеством экстрасенсов... Но теперь всё это закончилось, и приходит осознание того, что конец света был не так уж плох, раз уж привлёк к науке хоть какое-то внимание.
Конечно, позже будут и другие, но такого концентрированного конца света, как 21 декабря 2012 года, ждать придётся долго. Можно ли попробовать его предвидеть? По крайней мере, один аспект несбывшегося апокалипсиса поддаётся предсказанию — это парад планет. Правда, опыт 21-12-12 говорит о том, что фантазии о параде планет вполне могут не иметь никакого отношения к реальному расположению тел Солнечной системы. Но я надеюсь, что за истекшие недели народ всё-таки проникся простыми истинами: 1) любая конфигурация планет выстраивается ме-е-едленно, а не так, что сегодня её ещё нет, а завтра вдруг прыг — и парад планет; 2) любая конфигурация планет на обозримое будущее предсказуема при помощи бесплатных общедоступных программ; 3) любая конфигурация ярких планет проверяема без применения спецтехники, невооружённым глазом или в бинокль. То есть я всё-таки рассчитываю, что в течение какого-то времени безосновательные предсказания парада планет на 56 мартобря не будут пользоваться популярностью.
Читать дальше
