Дэвид Кан - Взломщики кодов

Одноразовые шифрблокноты были захвачены при аресте нескольких советских агентов. Рудольф Абель пользовался шифрблокнотом в форме брошюры размером с почтовую марку. Сотрудники ФБР обнаружили его 21 июня 1957 г. в мусорной корзине в комнате отеля «Латам» в Нью-Йорке в ходе обыска, последовавшего за арестом Абеля. Абель, выдававший себя за художника, спрятал шифрблокнот в выемке обитого наждачной бумагой куска дерева, который прятал в корзине для мусора.

В начале 1961 г. в пригороде Лондона было найдено с полдюжины шифрблокнотов в виде свернутых трубочек бумаги. Английские полицейские отыскали их в зажигалке на даче Елены и Петра Крюгер – двух советских агентов, выдававших себя за семейную американскую пару Лону и Мориса Коэн. Остальные шифрблокноты извлекли из другой зажигалки, обнаруженной на лондонской квартире их руководителя – советского резидента в Англии, известного под вымышленным именем Гордона Лонсдейла.

Английский ученый-атомщик Джузеппе Мартелли, которому было предъявлено обвинение в шпионаже против Англии в пользу Советского Союза, носил при себе два шифрблокнота, спрятанные в пачке сигарет и обнаруженные в 1963 г. при его аресте в лондонском аэропорту. Семь сигарет в пачке были нетронуты, а шесть других были склеены друг с другом и частично вырезаны, чтобы освободить место для блокнотов.

У Абеля в его художественной студии в Бруклине был коротковолновый передатчик, а в отеле «Латам» приемник. Он говорил своему помощнику о том, что записывает поступающую из Центра информацию на магнитофон, затем переписывает ее на бумагу и расшифровывает. После ареста Абеля американские контрразведчики следили за радиопередачами в соответствии с расписанием, найденным у Абеля в полом конце карандаша, и дважды перехватывали радиограммы, состоявшие из пятизначных цифровых групп.

Наряду с шифрблокнотами английская полиция обнаружила в зажигалке Крюгера расписание радиопередач. В соответствии с этим расписанием, настроившись на частоту 17080 килогерц, 9 января 1961 г. в 12.32 по Гринвичу полиция услышала позывной «277». Через 18 минут тот же самый позывной был принят на частоте 14755 килогерц. 18 января в 6.38 по Гринвичу на частоте 6340 килогерц снова был услышан позывной «277». Меньше чем через час этот позывной был замечен на волне 8888 килогерц. Пеленгаторы установили, что источник радиопередач находится в Москве. Лонсдейл имел высокоскоростной радиопередатчик, который посылал 240 слов в минуту. Советский разведчик записывал свои сообщения на пленку и затем на большой скорости передавал их в эфир.

Радиообмен советских агентов был довольно интенсивным. Крюгер осуществлял контакты с Центром по радио во вторник, среду, пятницу и субботу. Такая частота сеансов связи объясняет, почему при аресте Абеля и четы Крюгер их застали за шифрованием донесений в Центр. При аресте Абель попытался засунуть шифровку в рукав, а г-жа Крюгер перед тем, как выйти из дома, попросила у конвоиров разрешение затопить печь. Однако после того как из ее сумочки был изъят конверт с листом бумаги, на котором были напечатаны цифры, она потеряла всякий интерес к печи.

Для передачи разведывательной информации советские агенты наряду с радио часто применяли микроточки. У Лонсдейла был прибор для чтения микроточек, который он держал в банке с тальком. Абель изготовлял микроточки, уменьшая размер кадра 35-миллиметровой фотопленки с помощью линзы с очень малым фокусным расстоянием. Чтобы сохранить четкость при таком уменьшении, он использовал фотопленку с самой высокой разрешающей способностью из тех, которые продавались в магазинах. Для пересылки подготовленного материала Абель расшивал журналы по домоводству и садоводству, помещал в их корешок микроточки, снова переплетал эти журналы и посылал их по определенному адресу в Париж. По каким-то причинам эта скрытая информация не дошла до адресата, и Москва попросила Абеля прекратить отправку подобных сообщений. Однако он по-прежнему продолжал получать инструкции из Центра в виде микроточек.

Как уже отмечалось выше, советским агентам не грозит опасность быть разоблаченными из-за слабости применяемых ими шифровальных средств. Возьмем, к примеру, шифр, который использовал помощник Абеля Рейно Хейханен. В течение двух лет толстый, ленивый и безответственный Хейханен, проживавший в Нью-Йорке, лично не встречался с Абелем, а связывался с ним, оставляя сообщения в тайниках – таких, как трещина в цементной стене между 165-й и 167 улицами в Бронксе, или за вынимающимся кирпичом под мостом в Центральном парке, или под фонарными столбами в парках и на улицах. Сообщения были на так называемой мягкой микропленке, которую собственноручно изготавливал Абель. Он растворял твердую основу пленки и оставлял только мягкий эмульсионный слой, который легко было поместить в потайное место. В качестве контейнеров для сообщений, оставляемых в тайниках, Абель и курьеры из Москвы использовали высверленные карандаши, болты, батарейки и монеты. Даже будучи случайно обнаруженными, они не вызвали бы особых подозрений. Горизонтальная отметка голубым мелом в заранее обусловленных местах на заборах и на станциях метро означала, что сообщение находится в тайнике. Вертикальная отметка сигнализировала о том, что сообщение уже изъято. Эти отметки нужно было проверять ежедневно. 21 октября 1952 г., вскоре после прибытия Хейханена в Нью-Йорк, он оставил в одном из тайников свое первое сообщение. Москва ответила ему шифровкой на мягкой микропленке, помещенной в полую монету выпуска 1948 г. В шифровке говорилось: