Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 162

- Я просто хочу обратить внимание на то, что да, R&D может быть дорогостоящим, и что да, для создания таких фильмов как ваш, требуется множество технологий и огромные вычислительные мощности, однако это не компьютерные чипы и жёсткие диски обходятся вам так дорого. Это художники, которые помогают вам создавать фильмы, — написал главный композер «Жизни Пи» Филип Брост в открытом письме режиссёру фильма Энгу Ли. — Поэтому, когда вы говорите «Я бы хотел, чтобы всё это стоило поменьше», я, как художник, принимаю это на свой счёт. Сотни часов работы искусных художников и тяжёлого труда координаторов потребовались, чтобы создать пространство и действие в «Пи». Это не говоря уж об инженерах, которые писали весь наш программный код и выстраивали пайплайн R&H. Вот, на что пошли ваши деньги. И, судя по вечеру [церемонии вручения «Оскара»], вы, мягко говоря, не прогадали».

В сущности, представители R&H и их многочисленные единомышленники порядком обиделись и на Энга Ли, и на организаторов церемонии вручения «Оскаров» за то, что они восприняли как демонстрацию откровенного пренебрежения. Главный оператор «Жизни Пи» ни полслова не обмолвился о том, что каждый кадр фильма обработан компьютерной графикой, и, собственно, «операторская работа» из CG и состоит. Энг Ли брякнул про дороговизну. А речь Билла Уэстенхофера, главного супервайзера визуальных эффектов «Жизни Пи», на мероприятии прервали музыкой из фильма «Челюсти» ровно на том моменте, как он заговорил про проблемы Rhythm & Hues:

Сущее хамство, не так ли? Голливуд не хочет слышать про проблемы VFX? — так показалось многим в CG-отрасил. И это лишь усилило и без того назревшие протестные настроения: «Мы делаем вашу картинку, а вы относитесь к нам как к лакеям».

Хотя откровенно говоря, Уэстенхофер просто говорил слишком долго и выбился из регламента.

Как бы там ни было, фраза «мы делаем вашу картинку» — чистая правда. Сегодня на этапе пост-продакшна (послесъёмочной обработки) компьютерной графикой обкладывается практически каждый кадр. Визуальные эффекты — это не только монстры, роботы, реалистично изображённые животные, не только сногсшибательные декорации, строительство которых оказывается физически невозможным, и невиданные природные явления. Это ещё и цветокоррекция, исправление дефектов, удаление посторонних объектов, случайных попавших в кадр, и прочая мелкая, но необходимая работа, от которой очень многое зависит в общем восприятии итогового продукта.

Хороший пример — это фильм «Шерлок Холмс» 2009 года: все стены Лондона (хотя снимали его как раз в основном не в Лондоне) обклеены бумажками с рекламными объявлениями. Эти объявления были обычным явлением для Лондона конца XIX — начала XX веков; элемент общего исторического антуража, наравне с уличной грязью.

Эти объявления рисовали с помощью компьютерной графики, на съёмочной площадке их не было.

Голливуд привык полагаться на CG — и в целом, и в мелочах. Подчас даже слишком полагается. Наваляли дурака с планированием? На съёмочную площадку фэнтезийного фильма заехал мотоцикл и попал в кадр? — ничего страшного, есть же post-production. Фраза «Исправим на посте» звучала на съёмочных площадках настолько часто, что у людей, которым и предстояло всё это «исправлять», сводило скулы. Но, с точки зрения кинопроизводителей, игра стоила свеч.

Отдельный разговор — это, конечно, появившаяся благодаря компьютернной графике возможность показать то, что раньше показать было невозможно физически, по крайней мере, на должном уровне достоверности.

Сейчас у режиссёров практически нет ограничений в том, что в принципе возможно показать. Всё упирается единственно в бюджет и в способности и художественные таланты непосредственных исполнителей, которые обыкновенно представляют собой нечто куда большее, чем просто исполнителей. Романтика профессии, ныне истаивающая, заключалась не только в том, что VFX был уделом избранных. Специалисты по визуальным эффектом сами по себе являлись и являются художниками, художниками, благодаря которым стало возможно то, что раньше кинематографу, даже самому высокобюджетному, было объективно недоступно. От огромных роботов до совершенно жизнеподобных CG-тигров в лодке.

И это им, а не режиссёру или художественному руководителю фильма, приходится непосредственно решать такие практические задачи, как, например, достоверные движения «нарисованного» животного, чтобы никто не усомнился во всамделишности огромной хищной кошки; как должна выглядеть в каждый конкретный момент вода океана и небо, чтобы художественный замысел режиссёра был реализован в полной мере и без скверных компромиссов, которые моментально зацепят давно «пристрелянный» глаз капризного зрителя. И они это делали и делают. Настолько хорошо, чтобы фильмы могли зарабатывать «Оскаров» — за визуальные эффекты и не только за них.