Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 175

То, что IT-отрасль сегодня наиболее развита с точки зрения действующего в нем капитала и активности предпринимателей, — это безусловный факт. Связано это с тем, что, во-первых, в IT низкий порог входа, во-вторых – с более высокой степенью его интеграции в глобальный инновационный процесс. Получается, запуская сайт или мобильное приложение, вы создаете дешевое решение с перспективой экспоненциального роста на глобальном рынке. Есть и возможности привнесения на локальный рынок уже отработанных моделей — «копикатов». Думаю, что росту IT нужно радоваться, а не пугаться его. Российские IT-проекты за рубежом становятся «бенчмарками», ориентирами для игроков других рынков.

Сколько еще IT сектор будет показывать такие темпы роста — вопрос исключительно экономики. Но момент перенасыщения рынка капиталом определенно настанет — произойдет снижение стоимости IT-стартапов, как следствие — череда неудач компаний приведет к убыткам фондов, вкладывающихся в проекты в этой отрасли… Тогда можно будет ожидать, что инвесторы начнут приглядываться к технологическим отраслям, в которых Россия традиционно имела конкурентное преимущество –промышленные технологии, материаловедение, биотехнологии. Нас ждут первые, осторожные, сделки – и затем рост новых наукоемких отраслей не заставит себя ждать. Кстати, уже сейчас любопытны для инвестиций стартапы в отраслях, где работают крупные российские монополии – нефтегазовый сектор, энергетика, металлургия. Так как у венчурных инвесторов здесь появляются понятные перспективы выхода из проектов – через продажу стратегическому инвестору – инвесторы уже сегодня зарабатывают на малых компаниях в этих секторах.

На самом деле психологическое перенасыщение рынка IT уже произошло. Многие инвесторы прямо говорят управляющим фондам, что активы должны быть направлены не только в IT — эти люди либо уже пресытились IT-разработками и решили искать что-то новое, либо инвесторы признают, что в IT они некомпетентны. Так что, думаю, что постепенно диспропорции на рынке исчезнут – за счет естественного появления новых экономических трендов и, как следствие, новых предпочтений инвесторов. Однако, в наших условиях очень многое определяется скоростью и временем, поэтому задача государства и институтов развития, его представляющих, предлагать такие решения и инструменты, которые будут корректировать и ускорять естественные рыночные процессы.

Инновационный бизнес — по определению бизнес рискованный. И желание частных инвесторов оставаться в более-менее «тихой гавани» (а на фоне проектов других отраслей, инвестиции в IT выглядят «безопасными») понятно. Но вот институты развития — не инвестируют ли и они сегодня исключительно в надежные, но не столь прорывные, как хотелось бы, активы — которые, скорее всего, будут прибыльными, но явно не совершат революцию на глобальном рынке?

Стратегия государства сегодня — привлекать частный капитал для работы в реальных секторах экономики. Поэтому и институты развития ищут способ соблюсти баланс интересов: с одной стороны, нужно заставить инвесторов повернуть голову в сторону тех отраслей, которые государство назвало «приоритетными», с другой — сделать так, чтобы частным игрокам было интересно и комфортно работать в этих сферах. Мы, соинвестируя через наши фонды в стартапы, исходим именно из этой базовой задачи.

И я не могу сказать, что сегодня в глазах инвесторов такие отрасли, как энергоэффективность, авиастроение или встроенные системы и материаловедение выглядят настолько высокорисковыми, что частные партнеры не готовы приносить в них деньги. Все понимают, что здесь, да, вероятность проиграть выше, но на растущем рынке гораздо больше возможностей. Другой вопрос, что доказать частным игрокам привлекательность новых рынков — всегда сложная задача.

Но ведь институты развития как-никак должны показывать положительную динамику развития рынка — не получается ли, что скрытый конфликт между предпринимательскими рисками и бюджетной дисциплиной ведет к выбору инвесторами «беспроигрышных» портфельных проектов? Вообще говоря, на инновационном рынке государство готово к крупным неудачам?

Это вопрос не столько о политике на венчурном рынке, сколько, в целом, о психологическом здоровье нации. И, конечно, по большей части, мы сегодня не готовы к «осечкам». Никогда в людях нашей страны не культировалась возможность ошибки как путь к успеху; мы не любим учиться на своих ошибках. И мы не толерантны к ошибкам других людей. Наверное, истоки этого явления — в идеологии, не допускавшей права на промах. В итоге сегодня общество не прощает ошибок, а опыт человека не столь ценен, как на Западе — потому что сам человек неценен в нашем обществе. И вот это величайшая проблема, которая уходит корнями в незрелость нашей нации как социума, готового к новому этапу экономических отношений. В то время как на Западе формируется новая парадигма отношения к ошибкам (например, стартапер с негативным опытом лучше, чем абсолютный «новичок»), у нас общество пронизано человеконенавистничеством, нечестной конкуренцией и фактически ненавистью к успеху другого. В этом смысле, не проблемы инфраструктуры и финансирования являются причиной «утечки» мозгов и компаний из страны. Людям не хватает, в первую очередь, психологического и морального комфорта. На мой взгляд, нужны колоссальные усилия со стороны государства, чтобы сгладить острые углы.