Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 204

От этой идеи рукой подать до компьютерных технологий, способных «писать музыку». Из великого музыкального наследия человечества создаётся база данных на основе как можно большего количества элементарных музыкальных фраз — мотивы, мелодии, яркие аккорды, переходы и т. п. После чего компьютеру даётся задание: перетасовать эти элементарные фразы таким образом, чтобы получилось нечто оригинальное!

Первой жертвой Дэвида Коупа стал Иоганн Себастьян Бах. В 1983 году новый доктор Фаустус разложил творчество великого немца на составляющие, затем перекомбинировал их и «создал» новый хорал. «В стиле Баха». Из этих экспериментов родилась Emmy — первый движок искусственного компьютерного интеллекта, приспособленный к написанию музыки.

Новые мощные процессоры открыли перед Дэвидом Коупом головокружительные перспективы: однажды утром он запустил Emmy и отправился завтракать, а по возвращении с восторгом обнаружил, что его Мефистофель наштамповал 5 тысяч новых — «оригинальных» — хоралов Баха! В 1993 году Дэвид Коуп выпустил свою первую пластинку, названную Bach by Design (Centaur Records, CRC 2184).

В 1997 свет увидела «Классическая музыка, написанная компьютером» («Classical Music Composed by Computer»), следом, чуть позже, — «Виртуальный Моцарт» («Virtual Mozart». 1997), «Виртуальный Бах» («Virtual Bach», 2003).

Затем наступила пауза. Дело в том, что музыкальные критики встретили «творчество» Дэвида Коупа не то что в штыки, а просто с ненавистью. Каждая новая пластинка воспринималась как личное оскорбление любым человеком, который был связан с музыкой или просто любил её. Рецензии на опусы получались зубодробительными, однако все они сводились к одному лейтмотиву: «В этой музыке нет души».

Дэвид Коуп негодовал, насмехался, предлагал пари, настаивая на невозможности отличить работу живого композитора от продукции его Emmy. Стену непонимания и отторжения пробить не удавалось. Сначала Коуп недоумевал, а потом его в очередной раз осенило: чем его Emmy хуже великих музыкальных классиков? Тем, что они уже умерли, а Emmy пока жива! Вот если её умертвить, то творчество её получит необходимый импульс для признания. (Вот и начался «Доктор Фаустус» по полной программе!)

В 2003 году Дэвид Коуп «убивает» свою Emmy и шесть лет ничего не «пишет». Все это время профессор музыки в Калифорнийском университете (мирское прикрытие Коупа!) лепит нового Голема — «дочку» Emmy, Emily Howell, использующую гораздо более солидные компьютерные мощности (Emmy питалась соками допотопного Power Mac 7500).

В память вложено творчество 36 композиторов («От Палестрины до самого Дэвида Коупа»), из которого неоголемша лепит оригинальные музыкальные фразы. Сам доктор Фаустус сидит рядом и помогает компьютеру делать «правильный выбор»: бракует мелодии и аккорды, выбирает из десятка ходов такой, который, на его личный взгляд, больше понравится публике.

В 2009 Коупа / Emily Howell прорвало: выходит пластинка From Darkness, Light (Emily Howell), затем подряд три симфонии (№4, №5 и №9), два струнных квартета, концерт для скрипки, концерт для виолончели, концерт для пианино. Доктор Фаустус внутренне уже созрел, чтобы закричать «Verweile doch, du bist so schön!», однако музыкальное сообщество, как и раньше, не даёт расслабиться: что бы ни выдавал на-гора «композитор», оплодотворённый искусственным интеллектом, он тут же подвергается беспощадной критике. С прежним мотивом: нет души!

Я внимательно прослушал образцы «творчества» Дэвида Коупа / Emily Howell (на YouTube самим демиургом выложено 371 видео) и вот что подумал: если бы в 1993 году Коуп никому не сказал, что его музыку пишет не он сам, а компьютер, никто бы никогда не догадался! И это — самое страшное.

Безусловно, любой искушённый в музыке человек мгновенно усмотрит нескончаемую «цитацию», однако это обстоятельство можно смело выдать за расхожий приём постмодернизма без ущерба для эстетического эффекта, который от заимствований (или — отсутствия оных) никак не зависит. Эстетический эффект либо есть, либо его нет. На мой взгляд, во многих «творениях» музыкального доктора Фаустуса этот эффект однозначно присутствует, хотя «души» там нет. Причина — та же, что помянул вначале: в отличие от художественного текста, образность музыки рождается не в самой музыке, а в голове слушателя (ноты лишь стимулируют появление этой образности, подобно психотропным веществам).

Самое ужасное, что к творчеству Дэвида Коупа в последнее время с образцовым напором подбираются дельцы попсовых развлечений. В отличие от сообщества любителей классики, бритнёвая спирсня совершенно лишена щепетильности и с лёгкостью обменяет душу (которой все равно у неё нет, как нет у Голема) на звонкую монету. По этой причине, если только Emily Howell начнёт штамповать вместо импровизаций в стиле Баха хиты для MTV, успех затмит самые смелые ожидания.