Виктор Майер-Шенбергер - Большие данные. Революция, которая изменит то, как мы живем, работаем и мыслим

Не менее важно то, что мы защищаем индивидуальную ответственность. Ведь всякий раз, когда общество принимает решение, затрагивающее других, возникает большой соблазн избавить их от ответственности. Общество переходит к управлению рисками, то есть к оценке возможностей и вероятностей потенциальных результатов. При всей видимой объективности данных очень заманчиво звучит идея оградить процесс принятия решений от эмоциональных и личностных факторов, поставив алгоритмы на смену субъективным оценкам судей и оценщиков и формулируя свои решения уже не на языке ответственности, а оперируя категориями более «объективных» рисков и их предотвращения.

Ввиду прогнозов больших данных возникает сильное искушение изолировать людей, которые, судя по прогнозам, склонны к совершению преступлений, и во имя снижения риска регулярно подвергать их тщательным проверкам, даже если они чувствуют (не без оснований), что наказаны без суда и следствия. Предположим, такой алгоритм «охраны правопорядка», основанный на прогнозах, определил, что конкретный подросток в высшей степени склонен к совершению тяжкого преступления в ближайшие пять лет. В итоге по решению властей социальный работник будет ежемесячно наведываться к подростку, чтобы контролировать его и попытаться ему помочь.

Если подросток и его родственники, друзья, учителя или работодатели воспринимают эти визиты как клеймо (что вполне вероятно), то это вмешательство можно оценить как наказание — по сути, штраф за действия, которые никто не совершал. Впрочем, немногим лучше ситуация, если визиты рассматриваются не как наказание, а как простая попытка уменьшить вероятность криминальных событий — так сказать, способ минимизации рисков (в данном случае сводится к минимуму риск совершения преступления, которое подрывает общественную безопасность). Чем чаще привлечение людей к ответственности за свои действия заменяется мероприятиями по снижению рисков, тем больше в обществе снижается ценность идеала индивидуальной ответственности. Государство, основанное на прогнозах, — в первую очередь государство-нянька. Отрицание ответственности человека за свои действия разрушает фундаментальную свободу людей выбирать свое поведение.

Если большинство решений на государственном уровне полагаются на прогнозы и желание снизить риски, наш личный выбор, а значит, и наша личная свобода действий больше не имеют значения. Где нет вины, там нет невиновности. Уступая такому подходу, мы не улучшаем, а скорее обедняем мир.

Основным стержнем управления большими данными является гарантия того, что мы продолжим судить других, принимая во внимание их индивидуальную ответственность, а не «объективно» обрабатывая числа, чтобы определить, являются ли те или иные лица преступниками. Только в таком случае мы будем относиться к ним по-человечески — как к людям, которые имеют свободу выбора своих действий и право быть судимыми за них. Это не что иное, как последствие наступления эпохи больших данных для нынешней презумпции невиновности.

Современные компьютерные системы принимают решения на основе явно запрограммированных правил, которым они должны следовать. Таким образом, если что-то пошло не так, а это неизбежно случается, мы можем вернуться и выяснить, почему компьютер принял то или иное решение. («Почему система автопилота подняла самолет на пять градусов выше, когда внешний датчик определил внезапное повышение влажности?») Сегодня компьютерный код можно открыть и проверить, а основания для решений системы независимо от их сложности — сделать понятными хотя бы для тех, кто разбирается в коде.

При использовании анализа больших данных отследить это станет гораздо сложнее. Основа прогнозов алгоритма зачастую может быть непосильной для человеческого понимания.

Когда компьютеры были явно запрограммированы следовать набору инструкций, как это было с одной из первых программ компании IBM для перевода с русского на английский (1954 год), человеку было легко понять, почему одно слово заменялось другим. Когда компания Google объединяет миллиарды страниц переводов, чтобы судить о том, почему английское слово light выводится на французском как lumière, а не léger (имеется в виду яркость, а не отсутствие тяжести), невозможно точно объяснить причину выбора: основа прогнозирования влечет за собой огромные объемы данных и обширные статистические вычисления.