Алексей Федорчук - Священные войны мира FOSS

С другой стороны, KDE, при всех его многочисленных недостатках (а старым верным пользователям этого десктопа они были известны лучше, чем любым критикам), обладал тремя несравненными достоинствами:

1. обильным функционалом в отношении управления окнами и приложениями;

2. абсолютной настраиваемостью всего и вся;

3. набором штатных приложений и приложений от примкнувших сторонних разработчиков.

Функциональность KDE передать словами довольно сложно. Но достаточно было поработать подряд за KDE- и GNOME-машиной, как у матросов не становилось вопросов. Если, конечно, матросы не были уже заражены большевистской пропагандой фанатиков GNOME.

За средства настройки KDE подвергалась критике. И местами справедливой: они были запутанными, интуитивно не очень понятными, настройки связанных, казалось бы, параметров, часто оказывались раскиданными по противоположным пунктам меню. Но они были – и охватывали абсолютно все опции системы. Причём всё это поддавалось конфигурированию штатными средствами: необходимости в ручной правке конфигов практически не возникало.

Маленькое отступление. С первых дней работы в Linux'е я открыл для себя истину: любой мало-мальски сложный GUI должен в штатных случаях настраиваться штатными же GUI'выми средствами. Перефразируя слова маршала Ланна, можно сказать, что

GUI,который сам себя не может настроить, – не GUI, а дерьмо.

Это в простых случаях можно обойтись правкой конфигов: например, настройка таким образом FLVM – дело очень милое и приятное. Но вот конфигурирование FVWM2 – адова работа: по богатству настроек он ничуть не уступает KDE (а может, даже и превосходит), но единственное средство реализации этого богатства – текстовый редактор. Один мой знакомый, затратив немало времени на вылизывание FVWM2 и доведя его до собственного идеала, говорил, что второй раз не взялся бы за это дело под дулом автомата.

Так вот, KDE, после понимания логики его конфигурирования (а она там, признаю, была явно не Аристотелева), настраивался легко и непринуждённо, щелчками мыши. Правда, весьма многочисленными – но и настроечных параметров в этом десктопе было немеряно.

Любой десктоп существует не сам для себя, а для выполнения пользовательских задач путем запуска прикладных программ. И в отношении штатных приложений KDE оказывался вне конкуренции как с точки зрения полноты набора, так и с точки зрения интеграции их в среду. Кроме того, многие из его штатных и примкнувших приложений были в числе лучших в своём класс, а некоторые – просто однозначно лучшими.

К этому следует добавить, что сообщество KDE никогда не отличалось такой агрессией, как приверженцы GNOME. Конечно, в пылу форумных дискуссий эпитеты типа гномосеки или кедерасты , постились с обеих сторон. Но это, как я уже говорил во Введении, неотъемлемый атрибут древнего ритуала сравнения мужей. А амбиций в плане изменить мир в сообществе KDE никогда не наблюдалось, в отличие от GNOME Community.

Отступление.Про изменить мир я не шучу. Жена моего старого товарища, ныне пребывающего на ПМЖ в Калифорнии, будучи уволенной из NASA чуть ли не по подозрению в шпионаже (в пользу русской мафии, надо полагать) в поисках работы обратилась в том числе и в GNOME Foundation. Где на собеседовании её спросили: хотите ли вы участвовать в изменении мира? Она не выдержала и рассмеялась. В результате в этот самый фонд её не взяли. Пришлось идти на работу в маленькую заштатную конторку, каковой в то время был Google. И после капитализации которого пришлось стать очень богатой женщиной. Так что политика GNOME подчас благотворно отражается на судьбах людей, с ней соприкоснувшихся.

В силу перечисленных факторов первой половине нулевых годов вокруг KDE сплотилось сообщество пользователей-прагматиков, нуждавшихся в качественном софте для решения своих задач в среде, поддающейся стопроцентной индивидуальной настройке. В том числе и пользователей, никакого отношения к компьютерам не имеющих – юристов, переводчиков и прочих гуманитариев. Нельзя сказать, что таких не было среди пользователей GNOME – однако в этом сообществе до некоторого момента всё-таки доминировали компьютерные гики, вынашивающие планы изменения мира. Не случайно все опросы, касающиеся используемого десктопа, приносили чистую победу KDE – и с большим, подчас двухкратным, перевесом (интересующиеся могут убедиться в этом по опросам на Unixforum'е, носившем в те годы название Linuxforum'а.

Началом коренного перелома стал конец 2004 года, когда в мировом масштабе развернулось распространение дистрибутива Ubuntu, в качестве рабочей среды по умолчанию использовавшей GNOME. Однако предпосылки коренного перелома закладывались году в 2002, в то время, когда Марк Шаттлворт только приступал к реализации своего проекта. И когда он принял судьбоносное решение – использовать в новом дистрибутиве не KDE, а GNOME.