Уильям Саймон - Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера

Когда я был уверен, что оторвался от преследователей и они точно меня не видят, я стал раздеваться. Я по-прежнему был постоянным посетителем тренажерного зала, поэтому под повседневной одеждой носил шорты и футболку. На бегу я скинул кофту и бросил ее через изгородь. Потом резко свернул в переулок, вылез из брюк и закинул их в кусты в чьем-то дворе. Затем снова побежал.

Я выдерживал спринтерский темп не менее 45 минут, после этого можно было не сомневаться, что следователи из службы регистрации транспортных средств отстали. Болел живот, казалось, что от перенапряжения меня может вырвать. Тогда я завернул в какой-то бар, чтобы отсидеться и перевести дух.

Конечно, я радовался, что смог улизнуть, но в то же время был расстроен. На задворках бара я нашел таксофон и позвонил себе на сотовый, который остался у бабушки в машине. Звонил и звонил, но безуспешно.

Снова позвонил, и снова молчание. Черт! Почему бабушка не поднимает? Я опасался, что она могла пойти искать меня в «Кинко», может быть, даже спрашивала клерков и посетителей, не видели ли они меня. Что за невезение! Мне просто необходимо было с ней связаться.

Тогда я решил переходить к плану Б. Я позвонил в супермаркет и сказал работнику, который поднял трубку, что моя старенькая бабушка должна была заехать на парковку для инвалидов у магазина. «Я должен был ее забрать, – сказал я, – но застрял в пробке. Вы не могли бы сходить туда и позвать ее к телефону? Волнуюсь, как бы ей плохо не стало».

Я переминался с ноги на ногу, ждал. Скоро мой собеседник вернулся к телефону и сказал, что бабушку не нашел. Ох, черт! Она что, подалась в «Кинко»? У меня не хватало фантазии представить, что там сейчас могло происходить.

Наконец мне удалось связаться с моей кузиной Труди и рассказать ей, что творится. Она, конечно, на меня наорала, но потом поехала на парковку и осмотрела все машины, пока не нашла бабушкину не у супермаркета, а возле «Кинко». Действительно, моя седая 66-летняя бабуля сидела в водительском кресле и дожидалась меня.

Сестра и бабушка отправились в местный ресторанчик «Дупар», куда я дошел пешком. На душе кошки скребли от мысли, что бабушке пришлось из-за меня просидеть в машине примерно три часа. Когда они вошли, у меня словно гора с плеч свалилась. Все, кажется, было в порядке.

«Я тебе столько раз звонил. Почему ты не поднимала?» – спросил я.

«Да, он звонил, но я же не умею пользоваться сотовым», – ответила бабушка.

Невероятно! У меня даже не проскочила мысль о том, что сотовый телефон может быть для нее такой таинственной вещью.

Бабушка рассказала, что, прождав примерно час, она пошла в «Кинко». Ей сразу показалось, что там что-то происходит. Это что-то напомнило ей полицейскую операцию. Одна дама носила с собой сумку, где лежала видеопленка. Когда я спросил, как выглядела эта дама, бабушка в точности описала мне ту сотрудницу DMV, которая догнала меня у телефона.

Обычно, занимаясь хакерскими делами, я никогда не чувствовал вины, когда присваивал информацию, что мне не полагалась, либо когда выведывал у сотрудников разных компаний сверхсекретную служебную информацию. Однако, когда я подумал о бабушке, которая так много для меня сделала и так близко принимала к сердцу мои проблемы, сколько я себя помню, и которая так долго сидела в машине, переживая за меня и томясь в ожидании, меня замучили угрызения совести.

Что же насчет видеопленки, о которой упомянула бабушка? Посетитель, возможно, никогда этого и не замечал, но в «Кинко» были установлены камеры наблюдения. Они круглыми сутками записывали все, что происходит в зале. Можно было не сомневаться, что на камеру попала хотя бы пара четких кадров со мной.

Эти кадры не помогли бы агентам DMV узнать имя человека, которого они искали, но помогло бы что-нибудь другое. Те листы факса, что я бросил в воздух, были переданы в криминалистическую лабораторию, где с них смогли снять отпечатки пальцев. Теперь следователям было известно, что они имеют дело с Кевином Митником.

Когда агенты ФБР собрали комплект из шести фотографий – одна была моей, а остальные каких-то других парней, – инспектор службы регистрации транспортных средств Ширли Лессьяк без труда опознала во мне того человека, за которым гналась.