Этан Цукерман - Новые соединения. Цифровые космополиты в коммуникативную эпоху

Исполнительный директор Global Voices Иван Сигал серьезно увлекается велосипедным спортом. Когда он купил подержанную, сделанную вручную, раму велосипеда малоизвестной немецкой марки под названием Technobull, которая к тому времени уже прекратила свое существование, он сразу захотел узнать больше о своем новом приобретении и о людях, которые ездят на велосипедах той же марки. Поиск на Google.com не дал практически ничего: несколько десятков страниц на английском, где бренд описывался как элитный и дорогой, и одну страницу фотографий на Flickr. Тогда он зашел на Google.de и обнаружил тысячи страниц, в том числе действующий форум велосипедистов-фанатов Technobull. Иван немного говорит по-немецки, и некоторые велосипедисты оказались готовы помочь и ответить на его вопросы. Однако необходимая Ивану информация была на немецком, а не на английском, а Google.com оказался не в состоянии помочь ему найти то, что нужно.

Директор по продуктам Google Анджали Джоши работает над тем, чтобы язык перестал быть непреодолимым препятствием на пути обмена знаниями. «Человек в Корее или любой другой части мира должен иметь доступ ко всей информации в интернете на своем языке, так, чтобы это легко читалось, было понятно и удобно для поиска». Это задача помасштабнее, чем поиск по запросу «яблоко» на английском, испанском и корейском языках: «В итоге мы хотим, чтобы люди могли общаться друг с другом, чтобы их высказывания плавно преодолевали языковые барьеры и в устной, и в письменной речи».

Несмотря на стремительный прогресс Google в области перевода, им еще предстоит долгий путь. (Google-переводчик может переводить с английского на 60 языков и обратно. Однако при переводе, к примеру, с исландского на идиш текст сперва переводится на английский.) «Для достижения этой цели нам нужно пройти три ступени, – говорит Джоши. – В первую очередь нам нужен безупречный машинный перевод. Кроме того, нам нужен поисковик, дающий одинаково хорошие результаты на всех языках». Иными словами, нам нужны алгоритмы поиска, которые смогут решить, какой из вариантов поиска даст наилучшие результаты – перевод испаноязычной страницы про «manzanas» или выдача англоязычной страницы про «apples».

Коллегам Джоши, сидящим с нами в комнате для совещаний в Маунтин-Вью, как будто немного не по себе от масштаба проблем, которые ставит перед ними шеф. Джоши же откидывается на спинку стула и объявляет третью ступень. «Когда мы сможем искать на всех языках и пользоваться безупречным переводом, любой человек будет иметь доступ к тому, что ему действительно нужно. И наступит нирвана».

Полагаю, Джоши отчасти права. Даже при наличии идеального, многоязычного поиска мы столкнемся с еще одной проблемой: понимание последствий и важности того, что нам говорят. Чтобы получить информацию из различных частей мира, нам нужно нечто большее, чем безупречный перевод: мы должны понимать контекст того, что нам говорят. Путь к нирване неблизкий, и на этом пути нам нужны проводники, которые помогут нам понять контекст обнаруженных сведений.

В начале 1980-х у Пола Саймона был непростой период. Второе десятилетие жизни после распада Simon & Garfunkel он начал с участия в проходном фильме One Trick Pony и создания невыдающегося альбома к этому фильму. Когда в 1981 году Саймон и Гарфанкел воссоединились, чтобы дать один концерт, в Центральный парк Нью-Йорка пришли 500 тысяч человек, а в одних только Соединенных Штатах было продано более двух миллионов альбомов. Дуэт снова начал гастролировать вместе. Однако «творческие разногласия» привели к преждевременному распаду ансамбля, и то, что планировалось как новый альбом Simon & Garfunkel, стало сольным релизом Саймона – «Hearts and Bones» и наименее успешной пластинкой в его карьере. Вскоре распался и его брак с актрисой Кэрри Фишер. «Когда на неудачи в личной жизни наложился провал в карьере, я почувствовал, что срываюсь в штопор», – рассказывал позднее Саймон своему биографу Марку Элиоту. [203]

В те смутные времена Саймон покровительствовал молодой норвежской исполнительнице Хайди Берг. Берг прислала Саймону кассету с музыкой мбаканга в исполнении группы из Соуэто – печально известного черного района Йоханнесбурга, крупнейшего города Южно-Африканской Республики, где в то время царил апартеид. Сложно сказать, какой именно альбом услышал Саймон, [204]но, вероятнее всего, на нем были и песни Boyoyo Boys – популярной соуэтской группы. Так или иначе, но прослушивая сборник в автомобиле, Саймон начал писать новые мелодические линии и тексты поверх уже существующих дорожек с их саксофонами, гитарами, басом и барабанами.