Кирилл Лобецкий - Черный список - Краткая история борьбы за Интернет

– У вас много клиентов?

– У нас есть постоянный небольшой круг клиентов. Нам хватает. Ценник на нашу работу начинается от нескольких десятков тысяч долларов. Про верхнюю планку говорить не буду. Нам всем хватает на жизнь и путешествия.

– Кто ваши заказчики? Кому вы продаете информацию?

– По нашей основной работе мы получаем заказы и от государственных структур, и от частных лиц. Никогда не работаем с теми, кто связан с наркотиками. Но мы утверждаем, что мы независимая команда. Просто часто невозможно понять, кто заказчик. Бывает, добываем информацию для посредников, не зная конечного заказчика.

– Мы знаем, что нас ищут, – говорит Льюис. – С мая работает по нам один генерал, сначала работало МВД, потом ФСБ и ФСО. У нас есть десяток эсэмэсок Прокопенко, в которых этот генерал докладывает, что вот-вот, мы уже близко, почти подобрались, ага. Летом через посредников на нас вышли люди, которые попросили взломать аккаунты «Анонимного интернационала», конечно, не зная, что мы – это они и есть. И главной целью ставили не взлом, а последующее выяснение личностей участников. Мы заломили ценник в 100 тысяч долларов. И они отказались. Хотя я не очень понимаю этого, потому что цена-то и не такая большая.

– Значит, ваша основная работа – это сбор компромата?

– Нет. Мы занимаемся изменением реальности. Иногда по работе нужно не просто собрать информацию.

– Ничего не понятно.

– У О’Генри есть рассказ – не помню название – про то, как молодой человек никак не может сделать предложение девушке, потому что она очень занята (имеется в виду рассказ «Золото и любовь» – прим. «Медузы»). И вот случается так, что молодой человек попадает с этой девушкой в пробку, еще какие-то события происходят, и он объясняется ей в любви. А потом к отцу приходит человек со сметой: вот столько нужно заплатить таксистам, вот это полицейским, всем, кто участвовал в пробке. Мы занимаемся примерно тем же. Чтобы человек оказался или не оказался в определенном месте, чтобы информация было выложена в определенный момент.

– Приведите пример изменения реальности.

– По основной работе мы добились отставки губернатора. Положили нужному человеку на стол папочку. Я не буду называть имена.

– Кто принимает решение о публикации файлов?

– Все вместе обсуждаем. Но могу и я один принять решение опубликовать.

– Что больше всего вызывало споров?

– Гиркин, конечно. Болтай у нас самый радикальный, говорил «выкладывать по полной нужно этого г****на». Шалтай наоборот. Ну, а техникам было по барабану. А Прокопенко не вызывал споров. То, что мы выложили тогда сначала фотографию Потупчик, было открыткой Прокопу. Он сразу понял, что у нас есть. Вообще, мы выкладываем только общественно полезную информацию. Никогда не выкладываем личную.

– Значит, запрет только на личную?

– Мы не будем никогда публиковать гостайны.

– Если бы у вас были данные вроде файлов Сноудена, выложили бы?

– Скорее, нет. Не все нужно выдавать.

– А если файлы говорят о государственном преступлении?

– Тогда выложим.

– Но Сноуден выложил файлы о государственном преступлении.

– То, что он выложил, всем специалистам знающим было давно известно.

– Как файлы к вам попадают, кроме взлома? Кто источники?

– Некоторым сотрудникам администрации президента нравится, что они причастны к борьбе. Когда приезжаю в Москву, встречаемся с некоторыми за ланчем, я даю информацию, мне дают информацию. В основном, источники – это многолетние знакомые там. Но некоторые дают информацию нам по основной работе, не зная, что мы «Анонимный интернационал». А вот с незнакомыми инициативщиками мы не работаем. Очень сложно проверить.

– Про кого будут следующие сливы?

– У нас примерно два терабайта файлов. Есть много файлов о людях, близких к ВВП. По Прокопенко мы выложили только 10%. У нас 40 тысяч смс, там большая переписка с либеральными журналистами, например. Знаем, что самая частая версия, что работаем на Громова, но то, что ничего не публиковалось о нем, не значит, что ничего не будет опубликовано.

– Значит, будет?

– Я сказал: не значит, что ничего не будет опубликовано.

– Почему такое внимание Прокопенко уделяете?