Анастасия Николаева - Я-муары. Откровенные истории блогера

Через полчаса галдящая толпа малолеток заполонила квартиру.

Баба Лиза тут же торжественно объявила фестиваль всяческих конкурсов.

Мы носили через всю большую комнату воду в столовых ложках из одной тарелки в другую: кто быстрее.

Пытались откусить от яблока, привязанного за шнурок к нашей тяжелой бронзовой люстре с хрустальными плафонами.

Прыгали, бегали, боролись, загадывали загадки и орали песни. Такой оргии не было в квартире ни до, ни после этого праздника жизни.

Баба Лиза блаженствовала. Она скакала наравне с нами. Грызла яблоко, свисающее с уже очень опасно накренившейся люстры, пела старые солдатские песни времен революционной юности и пыталась, скача на стуле, изобразить наглядно свои подвиги в отряде Чапаева.

В конце концов даже малые дети поняли, что такое безудержное веселье может плохо закончиться, и стали потихоньку расползаться по домам.

Когда вернулись мои родители, перед ними во всей красе предстала полностью порушенная квартира, глубокие лужи на полу, полуоторванная люстра и их дочурки, без сил валяющиеся в креслах.

Насколько я помню, баба Лиза к тому моменту счастливо успела смыться. Она, как Карлсон, всегда умела вовремя сбежать. Приводить квартиру в нормальное состояние пришлось нам вдвоем с сестрой.

До сих пор моя мама в ужасе круглит глаза, когда вспоминает этот наш день с бабушкой Лизой.

– А если бы люстра упала вам или другому кому на голову, – протяжно стонет мамуля, перед глазами которой до сих пор, не теряя красок, покачиваясь, висит тяжеленная бронзовая люстра, привезенная в наш дом когда-то папой из Индии.

Но никогда ничего плохого ни с бабой Лизой, ни с теми, кто участвовал в ее шалостях, не случалось.

Она была удивительно везучим и легким человеком. Уж не знаю, что из чего проистекало.

Может, ее феноменальная удачливость сделала из нее такого оптимиста?

Но, скорее всего, все же это именно ее радостное отношение к миру заставило его, этот мир, стать добрым по отношению к нашей бабуле – Елизавете Ивановне Милорадовой, из рода славного Милорадовичей.

Да, наша бабушка древнего княжеского рода. Сейчас передо мной лежат большие листы, на которых написано: «История родов русского дворянства. Дворяне Милорадовичи.»

Читаем: «Род дворян Милорадовичей происходит из Герцеговины, где до сих пор живы потомки этой фамилии, принявшие магометанство и переменившие фамилию».

Да, турецкие гонения. Может быть, именно из-за них предки бабы Лизы оказались в России. Теперь не узнать. Меньше всего бабушку интересовала ее голубая царская кровь и история рода Милорадовичей.

Интересно, что мой папа был несколько раз в Черногории. И каждый раз ему там говорили: вы наш.

Действительно, и у бабушки, и у ее сына, нашего отца, в облике было что-то такое южное, средиземноморское.

А на самом деле эта юная княжна родилась в очень небогатой семье и рано пошла работать на ткацкую фабрику. Тут и революция подоспела.

Юная ткачиха Лиза, подхваченная ветром революции, оказалась на фронтах гражданской войны. Она об этом много не рассказывала. Так, какие-то обрывки. Что была в отряде самого Чапаева, что работала в госпитале.

Когда она, будучи медсестричкой, перетаскивала раненого, он, в бреду, со всей силы ударил ее ногой в кованом сапоге в грудь.

Эта травма дорого обошлась бабушке. В тридцатые годы у нее диагностировали рак груди.

Ее в итоге спас очень талантливый хирург того времени, пользовавший все наше советское правительство. Папа мне много раз называл фамилию, но, увы, забыла.

Этот хирург не только отрезал бабушке грудь, он полностью снял все мясо с ребер со стороны опухоли. То есть срезал все что можно и нельзя.

Бабушка показывала нам с сестрой эти страшные рубцы.

Такой варварский метод оказался очень действенным.

Без всякой вспомогательной терапии бабушка, тогда совсем еще молодая женщина, выздоровела и дожила почти до 80 лет. И умерла вовсе не от рака.

Баба Лиза ко всему относилась легко. Она и шрамы свои демонстрировала с явным удовольствием. И думаю, не только нам с сестрой.

Когда она оставалась ночевать в нашей квартире, утро начиналось в шесть.

Именно в это время баба Лиза начинала петь. Не имея особого слуха и голоса, она компенсировала эти небольшие недостатки громкостью.

Бравые оптимистичные песни советских авторов наполняли квартиру до потолка. Бабушка просто не могла себе представить, как можно не начать новый день песней.