Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

Первое мая 1979 года. Для одних – выходной, для других – флаги, раздача спортивных костюмов для демонстрации на Красной площади, праздничные колонны, для третьих – хороший повод собраться в компании. Для нас, небольшой группы лауреатов, – день вручения премий Ленинского комсомола за 1978 год. Рано утром нам предписано прибыть в здание ЦК ВЛКСМ и ознакомиться с порядком дня. Вводная прошла быстро. Проверили по спискам, все ли на месте, короткий инструктаж: как себя вести, рекомендуемая форма одежды, выдача пропусков на саму церемонию вручения премий, которая будет в три часа дня здесь же, в здании ЦК. Игорь Зудов, зав. научным отделом ЦК, предупредил: «Ребята, только прошу – без фокусов. Будут члены Политбюро, так что, пожалуйста, войдите в положение. Если что не так – не знаю, как вам, а мне головы не сносить». И раздает по списку несколько папок. Не всем, а только троим. Все – нац-кадры: узбек, латыш, армянин.

– Это все, – говорит, – утверждено ЦК ВЛКСМ, так что от текста не отклоняться. Поймите, что вам доверие оказано. Вы, – называет фамилию узбека, – первым выступаете, запомните. Потом вы и вы, – это латышу и армянину. – Не перепутайте. Все, до половины третьего свободны. Обед здесь же, в нашей столовой на Маросейке, вот талоны.

Вышли мы в скверик, к памятнику гренадерам, прогуляться. И те трое, отмеченные особым доверием, с папками. В папочки они, понятно, еще в здании заглянули, и, смотрим, настроение у них заметно упало. А узбек – тот чуть не плачет. Доктор физико-математических наук, на вид совсем юный.

– Ребята, – говорит, – что делать? Ну это произнести на людях просто невозможно.

И начинает зачитывать. Короче, в папках тех заранее утвержденные речи вложены были. Персонально, с учетом национального происхождения. Мол, я узбек такой-то, безмерно благодарен советской власти за то, что из меня человека сделали. Жить бы мне в феодальном обществе, если бы не советская власть. И не то что математики, но и арифметики не знал бы. Примерно так. Не дословно, конечно, но суть та же.

Совсем узбек расстроился. Латыш с армянином, видимо, попривычнее, но все равно и им неудобно.

Мы их вроде как утешаем. Да ладно, говорим, чего там, ну зачитайте. Дел-то. Мы понимаем, а аудитория будет еще более к этому привычная. Плюньте. Не портьте себе праздник.

Собираемся мы к трем часам. Настроение мое, честно говоря, сильно приподнятое. Ну все складывается замечательно. Я уже и доктор, и профессор, теперь вот и лауреат. И лет мне тридцать два, не так много, объективно говоря. Научная работа совершенно захватывающая – изучаю механизмы действия биологических катализаторов, ферментов. Три года уже как по моему учебнику вся страна учится… Ну не вся страна, но все равно те, кто ферментами занимается. В общем, жизнь прекрасна и удивительна.

Тем временем действо начинается. Председательствует Борис Пастухов, первый секретарь ЦК ВЛКСМ. В президиуме, вижу, Игорь Зудов, Велихов, еще какой-то народ. Там же члены Политбюро, не все, несколько человек.

Пастухов произносит вступительную речь, стандартные фразы. А чего иного ожидать?

– Теперь, – говорит, – предоставим слово нашим лауреатам. Пожалуйста. Кто желает первым?

В аудитории молчание. Мы-то знаем, что узбек первым. А он не выходит. Молчание затянулось и стало напрягаться.

– Ну, не стесняйтесь, – это опять Пастухов.

Молчание. Не знаю, как кому, а мне стало ясно, что узбек не выйдет. Не будет он эту речь читать. Латыш тоже не выйдет, и армянин. Не их очередь. Что-то ужасное сейчас произойдет. Надо что-то делать.

Меня подбрасывает, я встаю и иду к трибуне. Прохожу мимо галереи президиума, и вижу белое лицо Зудова с остекленевшими от ужаса глазами.

– Дорогие товарищи, – начинаю. – Мне никто не поручал выступить, я – по своей инициативе, добровольно.

Тут Пастухов вклинивается: – А у нас никому не поручают, у нас все добровольно. – Ну вот видите, – говорю. – И я о том же. И начинаю в своем приподнятом состоянии импровизировать. В общем, к тому, что когда тебе только за тридцать, а ты и доктор, и профессор, и лауреат, то чертовски хочется работать и приносить пользу. Народу и науке. И замечательно, что эту возможность тебе дают и еще выражают признательность в форме вот хотя бы этой премии.

Закончил я, сошел под аплодисменты с трибуны, сел на свое место. После меня латыш вышел, потом армянин. Все прошло славно. На этом и подвели черту, вручили платиново-золотые знаки на муаровой ленте. Всем по списку, и узбеку, само собой, тоже.