Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

Я бы не хотел, отцы-сенаторы, оставить впечатление, что я уклоняюсь от вынесения своего личного мнения о судьбе Катилины и его соратников. Или, пуще того, что в мои намерения входит смягчить их справедливое наказание. Или, что вообще было бы неслыханно, что я сам замешан в это дело и пытаюсь спасти их от наказания. Если вы, отцы-сенаторы, спросите меня, какое мое личное отношение к этому делу, я скажу, но это будет моё личное мнение, не вердикт сената, который был бы противозаконным. Я считаю, что справедливый суд может приговорить их – после внимательного рассмотрения дела – к пожизненному заключению и продаже всего их имущества в пользу казны. Но, повторяю, только суд – или народное собрание – вправе сказать последнее слово.

Бессмертные боги определили, чтобы смерть была не казнью, а законом природы, отдохновением от трудов и несчастий. Поэтому мудрые люди всегда встречали смерть спокойно, а храбрые даже с радостью. Бессмертные боги определили, что высшая кара за нечестивое преступление – это тюремное заключение на вечные времена. Отнять у преступников жизнь – это избавить их от многих страданий души и тела и от всех наказаний за злодейства.

Мы знаем, отцы-сенаторы, что единственная тюрьма Рима – не место для заговорщиков [14]. Я предлагаю заключить их под пожизненную стражу, распределив преступников по разным муниципиям. А если кто из жителей муниципиев окажет содействие побегу преступников, они понесут тяжкое наказание. Более того, я предлагаю, что никто – ни по постановлению сената, ни по решению народа – никто не вправе облегчить кару осужденным.

Если сенат выскажется за смертную казнь – это будет беспрецедентный случай. И тогда меткое выражение Марка Цицерона «O tempora, o mores!», произнесенное перед вами, отцы-сенаторы, меньше месяца назад, запомнится потомкам не в отношении Катилины, а в отношении нас с вами, в отношении сената. Неужели эту память мы с вами хотим оставить в истории?

Dixi. (Я сказал).

Через пять лет, в 58 г. до н. э. сенатом (по предложению Публия Клодия) был принят закон, осуждавший Цицерона на изгнание – за казнь без формального суда пятерых римских граждан, сторонников Катилины; дом Цицерона в Риме и его усадьбы были разрушены, имущество взято в казну. Это, правда, был еще не конец истории Цицерона. Он был убит через 15 лет, 7 декабря 43 года.

Разрешите представиться. Я – 13–24—16—11–11—15—12–12—10– 13–11—30 . Это по отцовской линии. По материнской – 16519С, 263G, 309.1C, 315. 1C, 477C . Это то, что я на самом деле имею. Это мой настоящий паспорт. Моя идентификация. Мой гаплотип. Все остальное в жизни я мог выбрать по своему желанию или по обстоятельствам. Но не наследственный код, записанный в моих генах. Эти два ряда цифр уходят во тьму веков и тысячелетий. Первый набор цифр я получил от своего отца, он – от своего отца, тот – от своего, моего прадеда. И так далее, на глубину примерно 80 тысяч лет. Туда, к моему предку 80 тысяч лет назад, сходятся все прямые генеалогические нити от всех живущих сегодня мужчин. Он – прямой праотец всех мужчин на сегодняшней Земле.

Его условно называют «хромосомным Адамом». Конечно, он не был первым человеком, первым мужчиной на Земле. Просто остальные, кроме его прямых предков, в том числе старше его на тысячелетия, на десятки и сотни тысяч лет, не выжили, не оставили мужского потомства, или потомство оборвалось на протяжении этих тысячелетий. Войны, сражения, убийства, болезни, рождение только дочерей, ранняя смерть сыновей – все это терминирует прямую мужскую генеалогическую линию. Тысячи таких терминирований происходят сегодня, каждый день. Но тысячи каждый день получают продолжение, с рождением каждого мальчика.

Первая цепочка цифр передается только мужчинам. Они, эти цифры, передают в привычной для нас арифметической системе определенные последовательности нуклеотидов в нашей мужской хромосоме Y, которой нет у женщин. Эти последовательности очень консервативные, и не мутируют многие поколения. Они записаны в так называемых «никчемных» последовательностях хромосом, которые ничего не кодируют. Но они, эти последовательности, с поразительной точностью копируются от отца к сыну, из поколения в поколение.

У женщин – своя система. Второй ряд цифр, приведенный в самом верхнем абзаце, передает расположение нуклеотидов в короткой цепочке митохондриальной ДНК. Какой такой митохондриальной ДНК – об этом речь позже. Главное, что эти последовательности передаются тоже с поразительной точностью от матери – дочери. Дочь получила их от своей матери, та – от своей. И так далее, на глубину примерно 140 тысяч лет. Туда, к «митохондриальной Еве», сходятся все прямые генеалогические нити от всех живущих сегодня людей. Она – прямая прамама всех людей на сегодняшней Земле. Да, и женщин, и мужчин. Потому что та цепочка ДНК, передающаяся от матери дочери, передается в том же виде и сыну.