Анатолий Клёсов - Интернет - Заметки научного сотрудника

И когда они с опаской (всегда с опаской!) берутся за сетевой маркетинг, из этого, как правило, ничего не получается. Потому что там нужна инициатива, настойчивость, нужно уметь завязывать разговор в любой ситуации, упорно проводить свою линию, не обращать внимания на сбои, нужно побеждать! Драйв победы, упоение победой, приоритет победы – вот кредо сетевого маркетинга, как и любого sales person. Это дано далеко не всем. В итоге мы привлекаем к этому делу наших знакомых, у которых совершенно другие приоритеты, которые приобщаются – веря нам – к нашей уверенности, что мы предлагаем замечательные продукты (что так и есть на самом деле). Они исходят из положения, что эти продукты будут просто хватать из их рук, и для этого им не нужно прилагать никаких усилий. А им не объясняют – и в этом порочность подхода, – что это далеко не так, что нужно уметь убедить, и самый лучший продукт далеко не просто продать, особенно когда покупатель еще несколько минут назад и не думал, что этот продукт ему понадобится.

В итоге разочарование приходит очень быстро. Наши родные и знакомые очень скоро осознают, что сетевой маркетинг требует гораздо больше времени и усилий, чем они предполагали. Они осознают, что торговля – явно не их стихия. Что они просто неспособны убеждать купить товары. Что люди их попросту не ждут и встречают неприветливо. И что у них самих есть другие дела и заботы, поважнее сетевого маркетинга. В итоге вместо восьми часов в неделю на это дело, как предусматривалось исходно, они не тратили и часа в месяц. Естественно, все вскоре отпадали.

Наконец, я с некоторым удивлением осознал, что среди «русских» имеется резкое психологическое неприятие «нестандартных» способов продажи. Только через магазин! Так, чтобы был штатный продавец и кассирша. Тогда всё в порядке. Если на персональной основе, значит жулики. Значит, «втюхивают».

В заключение хочу подчеркнуть несколько выводов, к которым привела жизнь. Первое – сетевой маркетинг, как правило, совершенно принятая, нормальная и легальная форма продажи товаров. Причем весьма эффективная. Второе – только тот сетевой маркетинг правилен, когда за ваши день ги вы получаете товар, а не будущие прибыли в финансовом банке или другие эфемерные «показатели». Третье – сетевой маркетинг требует особых личных качеств дистрибьютора. Шанс, что вы их имеете, минимален. Не ругайте сетевой маркетинг, просто вы не подходите для этой профессии. Не все же подходят для профессии летчика-испытателя, не так ли? Четвертое – по той же причине не привлекайте для сетевого маркетинга своих друзей и знакомых, вы можете сослужить им плохую службу и потерять как друзей. И даже как знакомых. Пятое – шанс того, что в сетевом маркетинге вы можете наткнуться на плохие товары, не выше, а, пожалуй, ниже, чем в любой торговле. Никто и нигде не застрахован от жуликов, как в сетевом рынке, так и в обычном.

Но если у вас есть талант и способности sales person, сетевой маркетинг для вас. Дерзайте. При успешном ходе дела дистрибьютор, построивший свою сеть, может действительно получать далеко за 100 тысяч долларов в год. Это бывает не часто, но бывает. Я знаю таких людей, немало с ними общался и рад за них. Каждому своё. Это оказалось не моё, но по большому счету это уже не имеет никакого значения.

Как, вы не знаете, как проходит интервью на руководящую должность в американской компании? Ладно, ничего страшного, я тоже не знал. Более того, не знал – это не то слово. Перед интервью я вдруг осознал, что практически никогда не поступал на работу, ни в Союзе, ни в США. После окончания химфака университета меня оставили на кафедре. Там я прошел все ступеньки служебной лестницы, плавно перетекая из одной ипостаси в другую: старший лаборант, младший научный сотрудник, ассистент, старший научный сотрудник, профессор. Это заняло около десяти лет. Потом меня из МГУ перевели в Академию наук. Именно так, переводом. Потом я фактически перевелся в Гарвард. Я затрудняюсь сказать, как именно – технически – проходил этот перевод, но знаю, что, как только я вышел из самолета в бостонском аэропорту, меня усадили в машину и отвезли в лабораторию. Оказалось, что моя позиция называется «профессор биохимии». Никакого интервью не было, это точно.

И вот теперь, после восьми лет работы в этом качестве, мне предстоит – первый раз в жизни – поступать на работу. Наверное, лучше поздно, чем никогда. Хотя это утверждение представляется в данном случае каким-то сомнительным.