Тим Ву - Кто контролирует интернет? Иллюзии безграничного мира

Фактически такой договор существует - Конвенция Совета Европы о киберпреступности, которая открыта для подписания всеми странами. Этот договор будет требует от стран создания круглосуточной «точки соприкосновения» для обеспечения немедленной помощи в при совершении трансграничных преступлений. Это обеспечило бы быструю правоприменительную помощь, например, быстрое исполнение требования от страны, в которой совершено преступление, сохранение и фиксация доказательств. Это гармонизировало бы законы каждой страны о киберпреступности, чтобы лучше содействовать выдаче и обмену информацией. Наконец, это потребовало бы от каждой страны принятия законов, позволяющих проводить ускоренный поиск, изъятие и сохранение компьютерных данных.

Но звучит гладко только в теории. Судьба Конвенции о киберпреступности показывает пределы эффективности договоров. Их действие ограничено обстоятельствами предсказанными глобалистами (см. главу 2). Даже в контексте киберпреступности, где существует общее согласие относительно необходимости сотрудничества, странам очень трудно достичь единого подхода. Например, поскольку страны чувствительны к ограничению суверенитета, конвенция не разрешает односторонние обыски, даже в экстренных случаях. Вместо этого требуется, чтобы страна, преследующая киберпреступника, консультировалась с местными должностными лицами, прежде чем конфисковать, хранить и фиксировать доказательства, расположенные на компьютерах в чужой стране. Даже с учетом предполагаемого круглосуточного механизма помощи консультантам этот громоздкий механизм даёт киберпреступникам драгоценное время, чтобы уничтожить свои следы.

Эти и многие другие разногласия в сочетании с гражданскими либертарианскими жалобами на то, что договор о киберпреступности ставит под угрозу права на свободу слова и неприкосновенность частной жизни, значительно замедлили разработку и ратификацию международного договора. Переговоры и подготовка проекта начались всерьез в 1997 году, а договор был подготовлен и предоставлен для подписания только в 2001 году. Через четыре года, к осени 2005 года, к нему присоединились только одиннадцать европейских стран и ни одна страна за пределами Европы (хотя Сенат США договор одобрил).

Этот длительный процесс не является чем-то необычным для любого договора, и особенно для такого, который требует международного сотрудничества в одной из основных областей национального суверенитета. Но этот процесс слишком длинный и громоздкий, чтобы эффективно регулировать киберпреступность, которая постоянно изменяются и требует быстрых ответных мер и тесного сотрудничества. Вот почему страны в большей степени полагаются на свои односторонние действия, как в примере с Ивановым. Именно поэтому международное сотрудничество часто происходит неформально. Например, с 1996 года страны «восьмерки» создали сеть круглосуточных пунктов связи для борьбы с трансграничными киберпреступлениями; согласовали множество рекомендательных инструкций для улучшения практики запросов о помощи и отслеживания Интернет-коммуникаций через границы. Были организованы учебные конференции для правоохранительных органов со всего мира по вопросам сотрудничества и отслеживания криминальных и террористических сообщений. Эти и многие иные связанные с ними усилия не соответствуют прямому сотрудничеству, предусмотренному в конвенции о киберпреступности, но это лучше, чем ничего.

Провал конвенции о киберпреступности символизирует ничтожную роль, которую играют договоры в эпоху Интернета. За исключением законов о международной торговле, которые мы тоже рассмотрим в этой главе, не произошло предсказанного роста международных договоров, регулирующих спорные вопросы Интернета. Неэффективность интернет-договоров поражает. После десятилетнего правового конфликта, за исключением зашедшего в тупик договора о киберпреступности, не было разработано и ратифицировано ни одного договора, касающегося регулирования в интернете таких вопросов, как диффамация, азартные игры, свобода слова, конфиденциальность и тому подобное. Для расследования нарушений в Интернете односторонние действия, конфликты и специальные договоренности часто являются лучшим средством, по сравнению с официальным сотрудничеством.

Будущее Интернета не зависит от успеха или провала договора о киберпреступности. Однако существует «глобальный закон», без которого не было бы Интернета: это система доменных имен (domain name system - DNS). Как мы узнали из главы 3, быть в сети - это значит иметь компьютер с адресом интернет-протокола, таким как 192.168.1.2. Если вы хотите, чтобы вас нашли, это означает наличие доменного имени (например, pseudointeractive.com или pbs.org). Чтобы сеть работала - чтобы компьютеры во всем мире могли общаться друг с другом - корневой каталог всего интернета должен работать надежно и четко сопоставлять IP-адреса с доменными именами и однозначно сопоставлять оба с конкретным компьютером.