Эндрю Блам - Сеть. Как устроен и как работает Интернет

Я смотрю туда, где потолок смыкается со стеной. Массивная гора перекрученных черных кабелей, помеченных бирками из плотной бумаги, примотанными с помощью проволоки, струится вниз с потолка. Стальные цилиндры и мощные пластиковые оптические кроссы, переплетенные друг с другом как лианы, выползающие из-под земли. Некоторые из них обвивают друг друга, оставляя свободные части, которые при необходимости можно было перерезать и срастить. Другие кабели выглядят более тяжелыми и не такими гибкими. Напротив одной из стен установлены вертикальные металлические полки, которые поддерживают дополнительные кабели, похожие на садовые шланги, спускающиеся со стены стройными рядами.

Если такое же помещение в Эшберне было больше всего похоже на туалет в крупном торговом центре, то странная форма комнаты, в которой я находился сейчас, словно рассказывала ее долгую историю – о том, как она строилась и перестраивалась, о зыбких призраках телефонных звонков, проходивших через нее в течение целого столетия, и о десяти тысячах трудовых ночей, проведенных на мостовой наверху.

Она напомнила мне о том, насколько физическое присутствие Интернета определяется промежуточным пространством – будь то пространство внутри роутеров или «точка входа» в здание. Я побывал во многих секретных помещениях Нью-Йорка, но подобное ощущение особого характера места было необычным. Отчасти оно возникло из-за того, что мы шли сюда таинственной и запутанной дорогой: спустились в подземку, потом поднялись на несколько ступенек вверх, снова спустились на несколько ступеней вниз, вошли в какую-то дверь с табличкой, потом еще в одну (без таблички), сопровождаемые позвякиванием ключей и грохотом поезда метро, освещенные отблеском его огней. Кроме того, в воздухе присутствовало легкое напряжение, объяснявшееся тем, что Гилберт не совсем понимал, что именно я хочу здесь увидеть и стоит ли это мне показывать. Но главным образом я был взволнован тем, что я разглядел – или вообразил себе, что разглядел, – в огромном водопаде толстых кабелей: то непостижимое множество бесчисленных вещей, которые мы ежеминутно доверяем проводам. Я в очередной раз осознал, что слово «телекоммуникации» (то есть буквально «дальние связи») не отражает их реального значения в наших жизнях и уж точно ничего не говорит об их материальной сущности. Но времени на размышления опять не оставалось. Мы не пробыли в комнате и сорока пяти секунд, а Гилберт уже шагнул обратно к двери и коснулся выключателя.

– Вот, в общем-то, и все, – сказал он, и свет погас.

Если взглянуть на дело с обычной точки зрения, то прямо за границей фундамента здания по адресу Шестая авеню, 32, под землей тянутся подземные туннели. Это одно из тех загадочных мест Нижнего Манхэттена, которые странным образом существуют как бы на одной уходящей в туман координатной оси Z, вдоль которой извилистые проходы ведут к таинственным парикмахерским, затерявшимся сразу и во времени, и в пространстве. Поворачивая под странными углами вдоль облицованных кафелем стен, под грохот поезда метро, проносящегося, кажется, на расстоянии вытянутой руки, вы никогда не сможете точно сказать, насколько глубоко погрузились в чрево города, словно этот подземный мир протянулся в бесконечность. Но пока вы бредете по этим коридорам – даже если это продолжается всего минуту, – вы можете мгновенно перенестись гораздо, гораздо дальше. Потому что если взглянуть на дело с другой точки зрения, то прямо под фундаментом здания по адресу Шестая авеню, 32, находится Лондон.

Согласно данным TeleGeography , самый большой объем международного интернет-трафика проходит между Нью-Йорком и Лондоном – эти города словно находятся на противоположных концах самой яркой в Интернете световой магистрали. Для Интернета, как и для многого другого, Лондон – это стык Востока и Запада, место, где сети, пересекающие Атлантику, соединяются с теми, что тянутся из Европы, Африки и Индии. Фрагмент данных из Мумбая, направляющийся в Чикаго, сначала прибудет в Лондон, а затем в Нью-Йорк. Такой же путь проделает пакет данных, направляющийся из Мадрида в Сан-Паулу или из Лагоса в Даллас. Мощь гравитации, которой обладают эти города, притягивает свет, как и многие другие вещи и явления.

Но, несмотря на это, физическая структура Интернета в Лондоне и Нью-Йорке устроена абсолютно по-разному. Я исходил из предположения, что Лондон – это Старый Свет, а Нью-Йорк – Новый. Но касательно Интернета все оказалось совсем наоборот. Если в Амстердаме Интернет прятался в приземистых индустриальных зданиях на обшарпанных окраинах города, а в Нью-Йорке селился в дворцах в стиле ар-деко, то в Лондоне он образовал единый, плотный, замкнутый район – офисное «землевладение», если использовать британский термин, расположенное к востоку от Сити и формально называющееся Ист-Индиа-Ки, но среди сетевых инженеров – да и большинства остальных людей – известное как Доклендс. Это была крупная агломерация, целый интернет-район.