Эндрю Блам - Сеть. Как устроен и как работает Интернет

После суровой серости Франкфурта Амстердам был настоящим утешением. Оживленным весенним вечером я сошел с трамвая на Рембрандт-плейн – одной из разбросанных по центру города площадей, похожих на большие гостиные. Симпатичные парочки с шумом проносились мимо на тяжелых черных велосипедах, их плащи развевались, словно крылья. Оставим стереотипы о гашише и проститутках; либеральность Амстердама куда более глубокого и взвешенного свойства. Прогуливаясь по тихим набережным каналов, я заглядывал в незашторенные окна квартир, освещенных стильными современными люстрами и полных книг. Это напомнило мне Бруклин (или Брейкелен, как его называли голландцы) с его стоящими впритык один к другому домами с верандами.

В своей книге «Остров в центре мира» Рассел Шорто [32]утверждает, что голландский дух «заложен в ДНК Нью-Йорка и всей Америки». Это, как он пишет, общая «культурная восприимчивость, включающая искреннее принятие различий и веру в то, что индивидуальные достижения важнее происхождения». Странно применять такие рассуждения к Интернету, думать о нем не как о явлении, не привязанном ни к одному государству, текучем и даже постнациональном. Стеклянные прямоугольники наших мониторов и окна браузеров в них сглаживают различия между людьми лучше любого McDonald`s . Политические границы, подточенные корпоративным триумвиратом Google, Apple и Microsoft , в Сети обычно невидимы. Но Амстердам начал доказывать мне обратное. Как оказалось, голландский Интернет – это нечто чрезвычайно голландское.

С точки зрения Интернета, Амстердам с самого начала позиционировался правительством Голландии как «третий порт» страны – порт для битов (так же как Роттердам – пункт прибытия для кораблей, а Схипхол – для самолетов). Голландцы рассматривали Интернет как новейший этап в пятисотлетней истории развития своих технологий, который так же, как и все они, может приносить выгоду стране. «В Нидерландах форты, каналы, мосты, дороги и порты всегда имели в первую очередь военное значение, а затем уже становились полезны для торговли, – говорится в публицистической статье 1997 года. – Логистика битов в Нидерландах потребует собственного места, если мы хотим откусить значительную часть того многомиллиардного пирога, которым станет мировая интернет-коммерция в будущем».

История уже доказала работоспособность этой модели: «Выход к морю во времена Ост-Индской компании являлся решающим фактором успеха… Обеспечение доступа к цифровым артериям глобальной Сети станет решающим сегодня». Франкфурту повезло быть географическим центром Европы, но Амстердам осмелился стать одним из логических центров Интернета. Если отсюда можно извлечь более общий урок, то он состоит в том, что правительству следует вложиться в инфраструктуру, а затем уйти с дороги. На протяжении всей своей истории Интернет всегда нуждался в помощи на старте очередного этапа и всегда выигрывал, когда его оставляли в покое.

Первым ингредиентом амстердамского Интернета (как и любого другого) было (и остается) оптоволокно. В 1998-м Нидерланды приняли закон, разрешающий прокладку оптоволоконных кабелей через частные землевладения. Прежде этим правом пользовалась лишь KPN – государственная телефонная компания. Кроме того, закон гласил, что любая компания, желающая заняться прокладкой кабелей, должна заранее объявить о своих планах и позволить другим компаниям проложить свои волокна в ту же траншею (и разделить расходы). Отчасти это объяснялось желанием предотвратить постоянное перекапывание улиц. Но важнее то, что такая политика лишила могущества старые монополии.

Результаты оказались крайне успешными. Я познакомился с Кесом Неггерсом – директором голландской университетской компьютерной сети SurfNet и ключевой фигурой в развитии голландского Интернета – в его кабинете в башенке над городским вокзалом Утрехта. Кес снял с книжной полки какой-то отчет в переплете и открыл его на странице с фотографиями, сделанными в момент работ по прокладке траншей. На одной из них множество разноцветных кабелей торчали из мягкого дна польдера, на другой десятки кабельных каналов устремлялись на улицу из дверного проема амстердамского жилого дома. Лежа на мостовой в ожидании, когда их похоронят в земле, они заняли целую полосу движения. Цвета – оранжевый, красный, зеленый, голубой, серый – означали разных владельцев; каждый кабель содержал сотни нитей волокна. Это невероятное изобилие, даже по нынешним меркам.