Сергей Кузнецов - Ощупывая слона. Заметки по истории русского Интернета

И то и другое имеет вполне определенные культурные корни в сетевой культуре. Небрежное и специально неверное написание широко распространено в английской части Сети (самый известный пример — «и» вместо «you»). Обычно слова упрощаются, приближаясь к фонетической транскрипции. Интересно отметить, что часть из них (к примеру, «luv» вместо «love») восходят к «1984» Оруэлла — книге, судя по всему, вообще довольно популярной в американской хакерской субкультуре («Большой Брат» как призрак тотального контроля над Сетью и т. д.). Но еще важнее, что и языковыми реформаторами из оруэлловской Океании, и бесчисленными авторами разных «с u 18r» (see you later, если вы не догадались) движет одно и то же мысль, что новая реальность невозможна без нового языка. Сеть предстает перед нами дивным новым миром, где будут новые законы — в том числе новые законы правописания.

Старый мир предстает в этой субкультуре как мир консервативный, мир подавления и мейнстрима. Мир Интернета для хакеров и сочувствующих — мир эстетического подполья, противостояния и свободы. Недаром схожими приемами правописания пользуются внесетевые поборники андерграунда и свобод: так, «На игле» Ирвина Уэлша написан на языке, который трудно назвать английским: и дело не в матерщине, а в многочисленных вульгаризмах и провинциализмах. В результате мы видим что-то очень похожее на сетевой английский: ah вместо I, shite вместо shit и так далее.

Похожую функцию выполняет в российской хакерской субкультуре смесь английского с русским. Еще в 1996 году взломщики «Птюча» порадовали меня фразой «And mu pridem k Vam»… Напомню, что еще в советское время англицизмы были ярким примером молодежного и андерграундного жаргона (взять хотя бы хипповские «герла», «флэт» и «хайр»). Писание английских слов в латинизированном русском тексте — продолжение той же традиции (точно так же, как американские сетевики девяностых вышли из калифорнийских хиппи шестидесятых).

Таким образом, и неверное правописание, и смесь английского с нижегородским наполнены в сетевой культуре важным смыслом. Однако в случае Вебстера закрадывается подозрение, что, несмотря на ник, совпадающий с названием известного словаря, двадцатилетний хакер просто не умеет писать грамотно. Или пользуется стилистическими приемами, не совсем понимая их смысла. Отметим, что он также не совсем понимает механизм получения хакером хорошей работы. Если ты — крутой андерграунд, не проси работы столь униженно. Чтобы тебя захотелось купить, надо выглядеть неподкупным. Нарушение законов — грамматики, стилистики или УК — может вызвать сочувствие или интерес, когда за ним стоит анархический порыв, а не столь явно декларируемое желание влиться в Систему.

Я достаточно немного писал про хакеров. С одной стороны, я считал себя некомпетентным в этих вопросах, потому что, как любит говорить Вербицкий про Джона Перри Барлоу, не прочитал за свою жизнь ни единой страницы кода. С другой — и без меня хватало желающих. Помню, в 1996 году газета «Сегодня» завела полосу «Сеть» (редактором ее была Лена Березницкая, которая вряд ли подозревала, что через несколько лет возглавит НТВ. ру, а потом — Newsru.com). Так вот, едва ли не первый выпуск полосы был посвящен хакерам — словно это в Сети самое важное.

Примерно к этому времени относится и мой единственный большой текст о хакерах, написанный по заказу журнала «Огонек». Сегодня статья выглядит безнадежно устаревшей, поэтому я приведу только фрагмент, посвященный российским хакерам, — так сказать, более успешным предшественникам Webster'a.

Огонек, сентябрь 1996 г.

Как всякое модное слово, слово «хакер» скрывает множество смыслов. Оно может означать просто компьютерного энтузиаста, дни и ночи напролет сидящего у монитора, а может — человека, под чужим паролем проникающего в ту или иную компьютерную систему. Впрочем, обычно под хакером подразумевается компьютерный взломщик, обошедший или взломавший защиту системы от несанкционированного доступа. Иногда в отдельный подкласс выделяют «кракеров» — тех, кто проделывает подобные штуки для наживы — например, чтобы нелегально добыть программное обеспечение.

На самом деле реальные люди частенько мигрируют из одного класса в другой, но мы для определенности дальше будем называть хакерами людей, совершающих незаконные действия в области современных систем связи.

Пока Шимомура ловил Митника, наши соотечественники тоже попали на первые полосы газет: группа хакеров из Санкт-Петербурга проникла в английский City bank. Как они утверждают, целью их был не примитивный грабеж, а всего лишь использование в личных целях большого сити-банковского компьютера: хакеры изучали его операционную систему и юзали свободное дисковое пространство (что, конечно, тоже незаконно).