Евгений Морозов - Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети

Со временем появился гораздо лучший, эмпирический способ проверить западные предположения о роли СМИ в авторитарных государствах. Это была настоящая удача. География Восточной Германии затрудняла блокирование западного сигнала на большей части ее территории, и только шестая часть населения ГДР, сконцентрированная в основном в районах, лежащих далеко от западной границы, не могла принимать телесигнал из ФРГ (эти районы сами немцы прозвали Долиной невежд ( Tal Der Ahnungslosen ). В 1961 году, когда была возведена Берлинская стена, Союз свободной немецкой молодежи (главная молодежная организация ГДР) начал посылать своих активистов на поиски телеантенн, нацеленных на Запад, чтобы снимать их или перенаправлять на восточногерманские вышки. Народный гнев, однако, привел к тому, что рейды прекратились. К 1973 году лидер ГДР Эрих Хонеккер, знавший о популярности в стране западногерманского телевидения, махнул на это рукой, разрешив своим согражданам (всем, кроме военных, полицейских и учителей) смотреть все, что им хочется, – при условии, что они критически относятся к информации западных СМИ. Одновременно Хонеккер поставил перед телевидением ГДР задачу “избавиться от скуки” и “учесть зрительский спрос на хорошие развлекательные программы”. Таким образом, в течение ряда лет большинство жителей ГДР находилось в довольно странной ситуации. Теоретически они могли сравнить, как два германских государства, демократическое и коммунистическое, интерпретируют одни и те же события. Если выводы исследователей, изучавших письма, отправленные в редакцию “Радио Свободная Европа”, были бы справедливы, то можно было бы ожидать, что жители ГДР буквально прилипают к экранам во время новостных выпусков с демократического Запада, стремясь узнать о злодеяниях режима, а также ищут подпольные антиправительственные ячейки, чтобы присоединиться к ним.

Трудно сказать, действительно ли восточные немцы столь критично относились к СМИ, как теперь предпочитают думать западные исследователи. Кажется, западное телевидение лишь убаюкивало граждан ГДР. Это признавала и правящая элита страны. Когда центральные власти настояли на демонтаже спутниковой тарелки, незаконно установленной жителями городка Вайссенберг, местные партийные чиновники и бургомистр поспешили заявить, что со времени установки антенны местные жители стали “гораздо спокойнее”, их отношение к режиму стало более “позитивным”, а все прошения о выдаче эмиграционных виз были отозваны. С начала 80-х годов правительство перестало обращать внимание на антенны.

Восточные немцы не особенно интересовались вестями из НАТО, предпочитая им ненавязчивые новости и развлекательные передачи, особенно американские (“Даллас”, “Полиция Майами: отдел нравов”, “Бонанза”, “Улица Сезам” и “Улицы Сан-Франциско”). Даже журнал Социалистической единой партии Германии “Айнхайт” признавал, что очень многие смотрят сериал “Династия” (известный в Германии под названием “Денверский клан”). Американец Пол Глейе, фулбрайтовский стипендиат, в 1988–1989 годах преподавал в ГДР. Глейе вспоминал, что когда он раскрывал карту США, чтобы рассказать немцам о родине, “первой просьбой часто было ‘показать, где Даллас и Денвер’”. А студентам, казалось, “было интереснее слушать об Университете Монтаны, когда я сообщал, что он находится в 850 километрах к северо-западу от Денвера, чем когда я рассказывал, что он лежит в живописной долине в Скалистых горах”.

Долгое время спустя после падения Берлинской стены немецкие исследователи Михель Мейен и Уте Навратил опросили сотни бывших восточногерманских граждан. Оказалось, что многие из них даже не верили тому, что слышали в западных новостях. Они считали изображение жизни в ГДР намеренно искаженным и сильно идеологизированным; пропаганда собственного правительства заставила их ждать того же от западных. (По иронии, в своем недоверии к западному аппарату пропаганды они показали себя более хомскианцами, чем сам Хомский.) Кроме того, когда в рамках специального исследования жителям Восточной Германии задали вопрос, как те желали бы изменить телевизионное программирование в собственной стране, они высказались за увеличение количества развлекательных передач и уменьшение количества политических. Так чиновники, ответственные за пропаганду в ГДР, узнали, что лучший способ вынудить сограждан хотя бы иногда смотреть идеологически выдержанные программы по телевидению ГДР – это пускать их в эфир тогда, когда западногерманское ТВ показывало выпуски новостей и аналитические передачи. Их восточные немцы считали менее интересными.