Евгений Морозов - Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети

Все это верно, если посчитать доказанным, что ситуация была и впрямь столь драматичной. Но если доказательства хромают, то американские дипломаты заслуживают большего, чем хорошая взбучка. Не может быть оправдания вмешательству в дела частных компаний и зарубежных государств, если в действительности западные политики просто стояли в сторонке, грезили о демократии и выбалтывали свои фантазии в микрофон. В большинстве случаев подобное вмешательство не только не помогает, а, напротив, создает новые проблемы. Люди, которые по наивности считают американское правительство надежным партнером, подвергаются дополнительному риску. Американские умники отправляются на ток-шоу, а иранские блогеры – под суд. Бесцеремонное обращение Госдепартамента к руководству “Твиттера” было бы оправдано, только если бы этот сервис действительно играл важную роль в организации манифестаций и в случае его отключения на несколько часов делу иранской демократии был нанесен тяжелый удар.

Но ничего подобного не было. Иранское правительство гоняется за цифровыми призраками (порожденными, среди прочего, несдержанностью западных СМИ и высокомерием политиков). Однако две вещи по-прежнему остаются непонятными. Во-первых, сколько жителей Ирана (а не иранских эмигрантов) на самом деле писали о манифестациях в “Твиттере”? Во-вторых, действительно ли “Твиттер”, на что намекали многие политологи, сыграл ключевую роль в организации протестов – либо же его роль сводилась к распространению новостей и привлечению всеобщего внимания к происходящему?

Ответ на первый вопрос в лучшем случае неочевиден. В течение двух недель после выборов в “Твиттере” действительно появилось много записей, касающихся событий в Иране. Однако невозможно сказать, сколько из них были сделаны людьми, находящимися в Иране, а сколько – членами трехмиллионной иранской диаспоры, сторонниками “Зеленого движения” со всего мира и провокаторами, лояльными иранскому режиму. Исследование, проведенное компанией “Сисомос” ( Sysomos ), изучающей социальные медиа, выявило всего 19235 аккаунтов в “Твиттере” (0,027 % населения страны), зарегистрированных в Иране накануне выборов 2009 года. Так как многие сторонники “Зеленого движения”, чтобы запутать иранские власти, указывали в “Твиттере” Тегеран в качестве своего местоположения, почти невозможно было определить, находились ли авторы твитов в Тегеране или, например, в Лос-Анджелесе. Одним из наиболее активных пользователей “Твиттера”, распространяющих новости об акциях протеста, была oxfordgirl , иранская журналистка, живущая в английском Оксфордшире. Она блестяще сделала свою работу – но только в качестве информационного узла.

Директор канала “Аль-Джазира” Мойед Ахмад заявил в начале 2010 года, что его коллеги в период протестов нашли в “Твиттере” всего шестьдесят действующих тегеранских аккаунтов (это число уменьшилось до шести, когда иранские власти обрушились на сетевые коммуникации). Это не умаляет значения иранских новостей в “Твиттере” в первую неделю протестов. Центр “Пью рисерч” установил, что 98 % самых популярных гиперссылок, размещенных в “Твиттере” во время беспорядков в Иране, были связаны с этими событиями. Другое дело, что в большинстве случаев записи в “Твиттере” были сделаны (или продублированы) людьми, находившимися не в Иране.

Что касается второго вопроса, то весьма сомнительно, что “Твиттер” использовался именно для организации акций протеста. Многие из тех, кто говорит на фарси и давно знаком с иранской блогосферой, уверены в том, что “Твиттер” лишь освещал происходившие события. Иранский блогер и активист, широко известный как Vahid Online , находился в Тегеране во время беспорядков. Он сомневается в обоснованности тезиса о твиттер-революции уже потому, что не многие иранцы пользовались “Твиттером”. “‘Твиттер’ никогда не был особенно популярен в Иране. [Но,] поскольку мир в те дни наблюдал за Ираном [с таким интересом], многие ошибочно решили, что и иранцы узнавали новости из “‘Твиттера’”, – заявил блогер.

В “Твиттере” появлялись сообщения о времени и месте акций протеста, однако неясно, делалось ли это систематически и помогало ли рекрутировать новых манифестантов. То, что “Зеленое движение” руководствовалось стратегическими соображениями, выбирая “Твиттер” (или любую другую интернет-технологию) как главное средство коммуникации, похоже на миф. Напротив, иранская оппозиция не выглядит организованной, и это объясняет, почему она потерпела неудачу. “С самого начала ‘Зеленое движение’ не было организованным, оно не действовало [организованно] – не то чтобы кто-то один принимал решение и сообщал о нем остальным. На улицах, на работе, куда бы ты ни шел – люди везде об этом говорили, и все хотели действовать”, – вспоминает Алиреза Резаи, еще один видный иранский блогер.