Майкл Мэлоун - The Intel - как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире

Мария теперь посвятила все свое время поискам мужа, от которого она ничего не слышала уже два года. Она спрашивала у всех, кого могла найти, и по официальным, и по неофициальным каналам, слышал ли кто о Дьерде. Но нет, ничего не находилось. Когда проходил слух о возвращении военнопленных, она шла на железнодорожную станцию и долго ходила по перрону в надежде увидеть там мужа.

Сын находил ее поведение раздражающим. «Мне было понятно, что она никогда не получит удовлетворяющий ее ответ. Я уже едва мог вспомнить своего отца, и теперь память о нем, и так-то бывшая не яркой, потускнела еще сильнее из-за одержимости моей матери».

В сентябре 1945 года, когда Андрашу исполнилось девять лет, в городе снова прошел слух о том, что венгерских военнопленных освободили из концлагерей, и они ехали в Будапешт на нескольких поездах. Поэтому каждый день Мария спускалась к станции, иногда даже с сопротивляющимся Андрашем… и каждый день возвращалась расстроенной.

Она очень рассчитывала на тайный свист, который они с Дьердем придумали после свадьбы. Его целью было найти друг друга в случае разлуки. Каждый раз, когда Мария была на станции, она напрягала слух, в надежде услышать этот свист. И вдруг однажды, когда военнопленные сходили с поезда и в своей потрепанной одежде волочились мимо Марии, ей показалось, что она услышала этот свист! Она кинулась искать в толпе, в то время как Андраш, который был уверен, что она сошла с ума, ныл.

Однако же внезапно «истощенный мужчина, грязный и в потрепанной солдатской форме» появился у двери вагона. Андраш не знал, как реагировать: «Я был ошеломлен. Это должен был быть мой отец, но я не знал его. Я должен был любить его, но я не был уверен в том, что я испытываю… Мне было неловко, что я был не прав». [198]

Дьердь Гроф побывал в аду – и внешний вид его этому соответствовал. Многие из его товарищей погибли – если не в бою, то от болезни и холода. И Дьердя трудности еще не оставили. В апреле он написал родным письмо, которое они получили только после его возвращения. «Мои дорогие, похоже, что конец будет здесь и мы больше не увидимся. У меня еще одно препятствие – новое заболевание, какая-то кожная язва. Она растет изо дня в день. Лекарства нет. Они не знают, как это вылечить… Похоже, мои старания за последние три года были безуспешными. Все, что я сейчас хочу, – это увидеть вас; знать, что вы живы. Но я уничтожен. Только моя любовь к вам еще дает мне силы, чтобы жить». [199]

Дьердь был готов принять на чужбине жалкую смерть, которая так его и не постигла. В отличие от тысяч других солдат, он жил, чтобы увидеть свою семью. И, как многие, которые пережили все ужасы войны, он не говорил о ней во время долгого восстановления, а также и после него. И только будучи стариком, он рассказал Энди о варварстве, которое испытал на себе в концлагере от литовцев, которые охраняли их там. В своих мемуарах Энди писал: «История, которая впечатлила меня больше всего, была о том, как однажды, посреди морозной ночи, батальон моего отца раздели догола и заставили лезть на деревья, а охранники обрызгивали их ледяной водой и смеялись, когда, один за другим, люди падали с них, замерзшие заживо». [200]

Той осенью и зимой семья Гроф постепенно восстанавливалась и строила планы на будущее. Оставался еще один нетронутый вопрос, и поразительно, что взрослый Эндрю Гроув описывает этот момент в своих мемуарах: его мать сделала аборт. Его родители позже скажут, что они не хотели еще одного ребенка, но читателю мемуаров Гроува трудно не связать это с обстоятельствами предшествующей зимы. Энди всегда был уверен, что это должна была быть девочка. И хоть его жизнь и была наполнена женщинами (минимум женой и дочерьми), та сестра, которую он потерял – последняя жертва его войны, – продолжает преследовать его в мыслях.

Тянулось время тяжелых новостей: многие из соседей и родственников были мертвы. Даже мама Дьердя, бабушка Андраша, погибла в Освенциме. Миллион солдат Красной армии оккупировали Венгрию – один на десятерых венгров, – и хоть война и была закончена, они не намеревались уходить.

В отличие от также оккупированных соседей, Сталин позволил Венгрии проводить свободные выборы. Это было актом пропаганды. Венгрия была подавлена ходом и результатами войны. Миллион жителей убиты (половина из них были евреями, погибшими в немецких концлагерях). Советские войска казнили более половины бывших лидеров венгерского правительства. От инфраструктуры мало что осталось. Электричество, водоснабжение, мосты, дороги и поезда были разрушены или сильно повреждены. Заводы пустовали, и, особенно в Будапеште, был недостаток жилья. Тем временем, несмотря на недостаток бумаги, временное правительство печатало денежные средства в огромных количествах, быстро обеспечивая инфляцию, которая вскоре достигла уровня Веймара (а 60 лет спустя – Зимбабве).