Андреас Вайгенд - BIG DATA. Вся технология в одной книге

Очень многие из участников исследования убедились в том, что, хотя Facebook более или менее корректно понимает направления их интересов в части друзей и контента, для того чтобы видеть больше информации от конкретного человека, надо проявлять к нему более выраженный интерес – заходить в его таймлайн или активнее взаимодействовать с его постами. Сам Facebook тоже может предоставлять пользователям значительно больше обратной связи, например сообщать о том, какой контент заставляет их друзей удалять посты, какие публикации возбуждают интерес пользователей и вдохновляют их творческую мысль и даже когда и при каких обстоятельствах сам пользователь попадал под общее влияние.

Учитывая количество информации, которое люди выкладывают в Facebook, нет ничего удивительного в том, что ученые охотно используют эту платформу как лабораторию для исследований влияния социальных сетей на человеческую психологию. Один из наиболее любопытных вопросов – насколько характерны для интернета такие явления, как передача настроений и эмоций от одного человека к другому, часто происходящие в процессе очного общения. Однако обнародованные выводы исследователей из Facebook и Корнельского университета о влиянии сайта на эмоциональное состояние пользователей посредством изменений алгоритмов новостной ленты – путем увеличения или уменьшения количества позитивных или негативных постов [195]– были встречены в штыки: «Как смеет Facebook манипулировать моими чувствами!» [196]Но ведь и медиа, и реклама постоянно манипулируют нашими чувствами, предоставляя информацию по собственному усмотрению, что нередко приводит к серьезным последствиям. Подобное воздействие составляет суть и греческих трагедий, и рекламно-информационных материалов, и подавляющего большинства телевизионных передач.

Кажется маловероятным, чтобы негодование публики вызвали сообщения о работе ученых с алгоритмами, регулирующими показ постов о дождливой погоде. Но, оказывается, и с прогнозами погоды все не так просто. Другая группа ученых проводила в Facebook в виде натурного эксперимента исследование эмоциональной цепной реакции: они изучали распространение эмоций в зависимости от погодных условий в разных городах. И обнаружили, что в дождливую погоду люди употребляют больше негативно окрашенных слов. Однако, когда ученые проанализировали использование слов в обновлениях статуса, выяснилось, что эмоциональное воздействие ливней в одном городе распространялось по всей цепочке социальной сети человека, затрагивая настроение постов даже тех людей, которым повезло с солнечной и сухой погодой [197]. Эти исследования распространения эмоциональных состояний в Facebook демонстрируют, насколько легко мы поддаемся влиянию социальных сетей.

Я верю в научные методы и в ценность знаний, полученных экспериментальным путем. Некоторые критики считают, что Facebook должен был заранее предупреждать своих пользователей о проведении экспериментов. Этот подход, называемый «информированное согласие», был уместен в мире, где проводилось небольшое число экспериментов незначительного масштаба и охвата, а ученый мог побеседовать с их субъектами, чтобы убедиться в их понимании возможных рисков и пользы участия. Сегодня любой человек постоянно участвует в интернет-экспериментах, поэтому понятие информированного согласия нуждается в пересмотре. Требовать от посетителя сайта нажимать кнопку «да» в диалоговом окне, подтверждая свое согласие на сбор персональных данных, недостаточно. В Европейском союзе, например, обязательным является согласие пользователя на куки-файлы. Поскольку отказ от них ведет к потере части сетевой и мобильной функциональности, включая персонализацию, многие нажимают кнопку «принять» практически рефлекторно. Это не является информированным согласием. Подавляющее большинство людей беспечно соглашаются с условиями предоставления софта или услуг на сайте, не утруждая себя вникнуть или хотя бы прочитать написанное (например, у Apple это огромное соглашение на сорока четырех страницах). Детальные пояснения по протоколам эксперимента были бы столь же непонятны подавляющему большинству людей, как и алгоритмы, применяемые Facebook для генерирования новостной ленты пользователя. Стандарты информированного согласия при всей их благонамеренности безнадежно устарели.

Еще хуже то, что оповещение пользователей ставит под угрозу эксперимент как таковой. Если участник знает, что ученые изучают конкретный вопрос (например, «Как влияет эмоциональное содержание постов в Facebook на друзей автора?»), то его поведение в сети почти наверняка изменится, а причины этого будут исследователям непонятны. В случае предупреждения об исследованиях распространения эмоциональных состояний человек может чрезмерно заострять внимание на соответствующих окрасках контента и реагировать с повышенной симпатией или, напротив, цензурировать свои комментарии из опасения предоставить ученым слишком личные сведения.