Федор Кузнецов - Vozdooh

Мама хотела, чтобы я вырос образованным человеком, и постоянно заставляла меня читать. Это сейчас в каждую поездку я беру аудиокниги, а тогда от русской классики меня тошнило не меньше, чем от щавелевого супа. Но отвертеться я не мог, мама установила наказание: я должен был прочитать вдобавок к непрочитанной еще одну книгу и потом пересказать ей. У меня по сей день трудности с тем, чтобы внятно передать то, о чем я прочитал, и это при том, что по жизни я такой «говорун», что, если начну рассказывать что-то от себя, меня просто не остановить.

Помимо книг, была у меня еще одна каторга – игра на пианино. Я терпеть этого не мог и всячески боролся, только чтобы этим не заниматься. Но меня все равно заставляли. Дошло до того, что у меня началась какая-то невиданная аллергия. Меня показывали врачам, но они только руками разводили. Кожа на пальцах моих рук трескалась до крови, мне было больно, и соответственно я не мог играть. Я помню, что тогда родители сменили педагога. Новым преподавателем музыки оказалась молодая девушка, она мне очень нравилась, и, когда мои руки зажили, с ней я все-таки заиграл. Я помню момент, когда мне уже не надо было запоминать ноты и я мог играть, читая их с листа. Это был большой прорыв, но вот пришла зима, и у меня опять стали трескаться пальцы. Помню, как та молодая учительница сказала, что мне лучше играть на ударных, так как у меня сильные руки. Эти ее слова врезались мне в память, и в тридцать шесть лет я действительно заиграл. И не только на ударных.

Сегодня я точно знаю, что мама всегда желала мне добра и заботилась обо мне так хорошо, как только могла. Она вовсе не злой человек, она очень общительная и социально активная женщина. Теперь я осознаю, что все, что она делала, она делала из любви ко мне, хотя в детстве, конечно же, мне так не казалось. И это очень распространенная история среди моих ровесников, тех, кто считает, что недополучил в детстве внимания и тепла. Наши родители просто не знали, как можно по-другому, вот и моя мама растила меня так же, как растили ее.

К этому пониманию я пришел в тридцать шесть лет, пройдя уже свой, но очень похожий путь. Как говорится, яблоко от яблони недалеко падает. Деревья тут ни при чем, хотя это хорошая символика, но дело не в чертах лица или характера, которые мы наследуем от родителей. Я хочу сказать о цикличности глубоких подсознательных программ, которые закладываются в нас с самого раннего детства и передаются из поколения в поколение. Ведь как бы я ни утверждал, что я – это не мои родители, те черты, которые меня бесят в них, – это именно те черты, которые еще больше бесят меня в самом себе. И наоборот: то, за что ругают меня мои родители, – это ровно те вещи, которые они не любят в себе. Выходит замкнутый круг, лента Мебиуса, на которой, как ни крути, не найти ни лицевой стороны, ни изнанки. Но не все так безнадежно.

Мы не можем изменить своего прошлого, но прямо сегодня мы можем повлиять на свое настоящее и на то, чтобы будущее наших детей было другим.

До того как я начал работать над этой книгой, когда я думал о своем детстве, мне вспоминались только грустные моменты: страхи, обиды на родителей, ночные кошмары. Невеселые воспоминания вытеснили все хорошее, будто его и не было. Это было странно: я никогда не считал свое детство ужасным, однако ничего хорошего из него вспомнить не мог.

Мы так устроены, что мысли и убеждения, основанные на страхе, чувстве вины и нелюбви к себе, занимают большое пространство в нашем подсознании и глушат все остальное. Когда я начал работать над книгой, то убедился в этом. Но когда выписал все негативные воспоминания, я будто освободил место в голове, и хорошие воспоминания хлынули на освободившееся место. То есть пока я не вытряхнул из башки весь негатив, я просто не помнил позитивного.

В итоге я вспомнил вещи даже из раннего детства и увидел, что из событий одного и того же времени моя мама помнит только приятные моменты, связанные со мной, а я – наоборот. Таким образом, пока я готовил материал для книги, я вдруг увидел просветы в своем прошлом. Оно было вовсе не таким темным, как мне всегда казалось. Работа с воспоминаниями превратилась в настоящую терапию, и в результате мой фокус сместился с плохого на хорошее. Я по-другому стал смотреть на свою жизнь и на своих родителей.

Это открытие случилось в самом начале работы над книгой и в корне изменило мой настрой. Но события, о которых я здесь рассказываю, формировались исходя от того фокуса, который был у меня раньше. Вы увидите, как мое «внутреннее» отражалось на «внешнем». Я подумал: а как бы могла сложиться моя жизнь, если бы изначально фокус был на позитиве? Теперь не узнать, да и не нужно. Я убежден, что именно такой опыт был мне нужен. Ошибок не бывает, я просто должен был пройти свой путь.