Валерий Самойлов: Морской нефтебизнес. Пособие для будущего топ-менеджера

Теперь подробнее о самом Флэкс-блендере. На танкере «Редо», он установлен лично Томи Кристенсеном во время модернизации судна на Калининградском судоремонтном заводе. Данный смеситель-блендер создан непосредственно для бункеровок и обеспечивает получение топлива под заказ покупателя. Как видно на фотографии в Приложении № 12, вход в контейнер осуществляется через специальную герметичную дверь. Управление клапанами и рычагами происходит внутри контейнера. Смеситель обеспечивает отбор проб, контроль за качеством и документирование. В установке имеется освещение и обогреватель для устранения конденсата и повышенной влажности. Флэкс-блендер подключается к магистрали через фланец стандарта DIN. За каждым впускным и выпускным фланцем находятся шаровые клапаны, перекрывающие трубы внешнего подсоединения. Подача бункерного топлива потребителю осуществляется дистанционным включением насосов. Система WOP производит радиоуправляемый контроль переполнения установки.

Если вам не требуется палубный контейнер, и вы захотите смонтировать блендер внутри судна, достаточно будет найти изолированное, подогреваемое помещение. Размеры и описание установки для монтажа внутри судна приведены в Приложении № 14. Далее по отработанной схеме: проект, монтаж, документирование, допуск к производству. Сколько всё это удовольствие стоит? Посмотрите Приложение № 15.

Вы готовы блендировать-компаудировать? Тогда, вперед! Клиенты ждут!

Бункерный бизнес – это реальное воплощение одного из главных лозунгов вертикально интегрированных нефтяных компаний: « От скважины – до конечного потребителя!» В свое время, я стоял у истоков бункерного бизнеса нефтяной компании «Лукойл». Первым руководителем бункерного бизнеса Компании был вице-президент Шарифов Вагит Садиевич. Он занимал пост начальника главного управления по реализации нефтепродуктов. При его ежедневной основной нагрузке, это, новое тогда направление деятельности, давалось нелегко. Помню, собрались мы как-то на очередное совещание, он посмотрел на подготовленные ему документы и сходу произнес: «Совещание не готово! Соберемся через неделю!» Через неделю, так через неделю. Мне то что? А вот гендиректору LUKOIL Asia Pacific PTE Ltd господину Лим из Сингапура, перенос совещания явно не понравился.

Затем Шарифова сменил начальник департамента морского и речного транспорта Георгий Касаткин, возглавивший потом «Лукойл Арктик Танкер». При нем дела пошли в гору. Общими усилиями, мы «родили» программу сбытовой деятельности нефтяной компании в бункерном бизнесе. Надо сказать, амбиции у нас были весьма неплохие. Мы решили опутать бункерными связями весь земной шар. Где-то так и получилось, но не везде. Нашей фишкой было качество, потому что все находилось в одних руках. Мы добывали нефть, перерабатывали её на своих заводах, доставляли морские нефтепродукты до портов своим железнодорожным транспортом, загружали их на танкера на собственных терминалах. Не каждая российская бункерная компания могла себе это позволить, не говоря уже об иностранных партнерах. Лукойловский знак на корпусе танкера автоматически означал качество бункерных нефтепродуктов. Надеюсь, что так продолжается и сейчас. Мы резко рванули вперед и одно время на международных форумах были в центре всеобщего внимания. К тому же, мы, чуть ли не единственными в мире, бункеровали в океане на ходу при длине передаточного шланга 420 метров. Я принимал поздравления от моих иностранных коллег, ненароком забывая сказать при этом, что все танкера у меня были… военными. А когда они обращались ко мне с просьбой забункеровать их клиента, я, естественно, говорил, что всё давно продано. Это так. Но была и другая причина. По таможенному законодательству РФ российское топливо (за исключением портовой бункеровки) в морях и океанах можно передавать только на российские суда. После возвращения танкера в Россию, каждый раз мы отчитывались перед таможней бункерными расписками капитанов. При этом, для российских покупателей оставлялся налог на добавленную стоимость (НДС). При одинаковой цене с иностранными поставщиками, топливо, именно по этой причине, покупали только у нас, в Лукойле. Дела шли слишком хорошо, а так долго не бывает. Где-то, в высших эшелонах, произошел сбой. Я бы назвал его кадровый сбой. Ведь с моим уходом из Лукойла, в ходе реорганизации региональных структур, ушел, на радость конкурентам, и главный, самый сложный и экономически эффективный бункеровочный бизнес рыболовного флота. Лукойл до сих пор не вернул себе эту позицию. Она очень и очень сложная и я посвящу ей отдельную главу. А пока, для тех, кто хочет наладить бункерный бизнес в обычном понимании этого термина, я преподам небольшой урок.