Дарья Ваулина - Я остаюсь

Эта фраза запала мне в душу и здорово вылечила от синдрома перфекциониста. Раньше сомнения разъедали меня изнутри: «а что, если я не смогу?». Позже я узнала о законе больших чисел: если попытаться много раз, рано или поздно все получиться.

Урок 2. Уехать нельзя остаться

Мне было восемнадцать лет, у меня – любимая работа, учеба в престижном вузе в центре Москвы, замечательный молодой человек и мечта жизни – отправиться в путешествие в Америку. Америка превратилась для меня в ключевую точку, мне казалось, что там все иначе.

Помню, как по утрам, просыпаясь на своем стареньком раскладном диване и поеживаясь от утреннего холода, смотрела сквозь ресницы на пробивающийся через занавески утренний свет. Чуяла носом запах кофе с кухни, он прекрасен. Я улыбалась: «Америка… Я поеду в Америку». Это прекрасная страна. Я так долго учила язык, потому что мне было интересно посмотреть, как там живут люди. Хотя бы краешком глаза взглянуть. Америка была чудом; я должна была увидеть эту страну.

Когда я впервые подавала документы на поездку, мне было все равно, куда ехать. Я спросила: «А что у вас есть?», и мне дали первый попавшийся вариант – Флорида. Сказали, что там океан и тепло, и есть хорошая работа в сфере развлечений. Помню, как девушка-менеджер проекта отвела меня в отдельную комнату и осторожно спросила: «Вы такая хрупкая, милая, как цветочек, а в Америке вы окажетесь совсем одна, и должны будете быть сильной. Вы уверены, что вам это нужно?» Я удивилась ее вопросу и сказала: «Ну конечно, мне нужно там быть. Я не вижу другого варианта».

Я сходила на несколько семинаров про Америку, но все, о чем нам рассказывали, пролетело мимо ушей. Потому что мне нужно было самой увидеть, понять, прочувствовать эту страну. Мне нужно было познакомиться с ней, так, как знакомишься с новым человеком. Все остальное не имело значение. У меня в голове был образ страны, в которой все можно. Слово «нельзя» там просто не существовало. Там жили люди, которые легко говорили на языке, который я учила всю жизнь. Там все было, как в кино.

Мы летели в самолете, и стюардесса учила всех желающих жизни. Она рассказала, какой впервые увидела Америку сама. И эта Америка была какой-то другой, не такой, какой мне привычно было ее представлять. Я любила думать о свободе, просторах, о каких-то сумасшедших приключениях. Раз их снимали в кино, значит, они обязательно должны быть. А стюардесса говорила о том, как удачно выходили замуж ее знакомые, заключая фиктивные браки. Слушать это было так же противно, как пошлые анекдоты на детском утреннике. Я ехала на встречу с мечтой, а они пытались все испортить. Но я решила, что смогу это пережить. Потому что там , в Америке, все будет именно так, как я мечтала. И никак иначе. Там на улицах все должно быть как в фильмах, которые я засмотрела до дыр. С Америкой у меня ассоциировались настоящие вещи. Например, там были настоящие Барби, а не дешевые куклы-раскраски с пустыми глазами. Настоящие джинсы и одежда. Так оно и было.

Я проработала в Штатах 3 месяца и вернулась со сгоревшими волосами, лишними килограммами и мечтой никогда не жить в России . Я так привыкла общаться на английском, что русскоязычная среда меня убивала. Мне было невыносимо находиться среди русских, слушать русскую речь. Я ходила одна в кафе, на утренние сеансы в кино, смотрела на людей вокруг и поняла, что Москва как-то жила без меня и я ей совершенно не нужна.

А еще, я хотела быть свободной. Наверное, свободу начинаешь ощущать каждый раз, как только минуешь паспортный контроль. Суровый таможенник на границе ставит очередную печать и тяжело смотрит исподлобья. Когда-то я даже хотела купить обложку, на которой изображен воздушный шар, счастливый человек и бессовестно-радостная надпись «Прощайте, неудачники!» Понятно одно: ты уже не в России (хотя вроде бы и в ней).

А может быть, чувство облегчения появляется позже? Если ты летишь российской авиалинией, до свободы тебе еще несколько часов перелета. Свободу чувствуешь, когда видишь самого первого человека, встречающего тебя возле «кишки», ведущей наружу. Он стоит, безмятежный, в своей зеленой жилетке и специальных наушниках, у него нерусское лицо, и он говорит о чем-то с коллегой, тоже совершенно непривычной внешности. Они совсем другие, как инопланетяне. Ты смотришь на них и понимаешь – это не Россия. И радостно выдыхаешь: ты вырвался.

Почему каждый раз меня охватывал такой страх, что я не вырвусь? Вот сижу я уже в салоне. И вдруг по громкоговорителю объявляют мое имя и фамилию, на всякий случай на двух языках, и просят срочно покинуть самолет. А дальше берут «под белы рученьки» и ведут в отделение полиции. Там меня обвиняют в том, что я – преступница, потому, что думаю, что там жить хорошо. Я не люблю Родину! Вся эта зимняя слякоть, шатающийся рубль, политика, вечно недовольный всем русский Фейсбук, грязь с октября по апрель, все это для меня – тяжелое прошлое, все это – нелепо, я хочу уехать и начать новую жизнь. Я – предатель, потому что мой «лучший город на Земле» – это не Москва.