Арсен Аветисов - ПРО LIFE. Практика эффективного лайфраннинга

– Вы что предпочитаете: курицу с рисом или баранину с чечевицей?

Лицо моего соседа на пару секунд замерло в странной улыбке, как будто эти слова напомнили ему что-то забавное. После чего он решительно сказал:

– Однозначно курицу с рисом. Пожалуйста.

Стюардесса передала ему выбранное им блюдо и вопросительно посмотрела на меня:

– А вам?

– Однозначно баранину с чечевицей, – попытался пошутить я.

Стюардесса уголками губ оценила мою шутку и протянула мне поднос с чечевицей. Пожелав приятного аппетита, бортпроводники двинули тумбу к своей следующей остановке.

Я приступил к сложным манипуляциям со скользкой ванночкой салата, с хлебом в целлофановом пузыре и пластиковыми столовыми приборами, пытающимися выскользнуть из рук в самый неподходящий момент. Мой сосед неизвестно откуда вытащил белую полотняную салфетку, заткнул её за воротник и принялся за основное блюдо. Вскоре я расправился с бараниной и чечевицей и устало откинулся на кресло, ожидая предложения горячих напитков. Думать не хотелось, кровь активно аккумулировалась в желудке.

– Так вы, сэр, выбрали чечевицу с мясом? – неожиданно обратился ко мне сосед, указывая на опустевшую емкость от моего горячего.

– Да, – только и успел произнести я, застигнутый врасплох его неожиданным «сэр».

Повернувшись к нему, я приготовился сформулировать вежливый вопрос относительно причины его интереса к моему выбору, как он продолжил:

– А знаете ли вы, сэр, что всего лишь потому, что кто-то когда-то выбрал чечевичную похлебку, вся наша история пошла не так?

– Не так?! – удивившись неожиданному комментарию, переспросил его я.

– Да, не так. Совсем не так. Вы, наверно, слышали ветхозаветную историю про Иакова?

– Иакова? Вы про Иакова, которому приснилась лестница с 72 ступенями, когда он спал на камне.

– О да, вы много знаете, – похвалил меня собеседник. – Собственно говоря, в данном случае речь не о Иакове, а о его старшем брате – Исаве. Об охотнике.

– Да-да, что-то начинаю припоминать. – Я наморщил лоб, стараясь понять связь между охотником и тем блюдом, которое я выбрал.

– Так вот, сэр, если вы не против, конечно, то я вам за минуту поведаю эту историю.

Я повернулся к «пастырю», как уже назвал его про себя, давая понять, что я не только не против, а даже за, и приготовился слушать.

– Как вы знаете, у Исаака было два сына: Исав – старший и Иаков – младший. Исаак не скрывал свою симпатию к первенцу Исаву – искусному охотнику, а его жена Ревекка, как это часто бывает в таких случаях, больше любила младшего – Иакова. Надо отметить, что род Исаака, согласно праву первородства, должен был продолжиться через Исава, который отличался импульсивностью, страстью к постоянным приключениям и физическим упражнениям на свежем воздухе. Он носил звериные шкуры и, по всей видимости, редко мылся, потому как в Писании упоминается, что от него дурно пахло животными. Иаков же был прямой противоположностью Исаву. Вдумчивый, чувствительный, с изысканными манерами, он не разделял увлечений своего старшего брата.

Мой собеседник замолчал и поднял глаза к включенной лампе освещения моего столика, как бы представляя и оценивая двух совершенно непохожих друг на друга братьев, и через пару секунд продолжил:

– Закон в то время допускал, что первородство может быть передано в семье и другому ребенку. Для такой передачи следующему по старшинству брату, например Иакову, необходимо было соблюсти несколько процессуальных условий. Помимо официального благословения отца семейства, нужно было, чтобы действующий первородный, в нашем случае Исав, добровольно отказался от первородства в пользу претендента. По всей видимости, не без влияния своей матери, на каком-то этапе жизни Иаков решил перехватить первородство. Эту процедуру он хотел реализовать легитимно, соблюсти все условия и терпеливо ждал подходящего момента. Как-то раз Иаков приготовил замечательную, ароматную чечевичную похлебку. Когда блюдо было готово и Иаков уже предвкушал изысканный ужин, со своей очередной охоты возвратился Исав. Голодный и уставший, как это всегда бывает с охотниками. Увидев ароматную похлебку, он обратился к брату со словами: «Дай мне наесться этой похлебки, я умираю с голода».

Подошедшие стюардессы прервали повествование Пастыря предложением чая и кофе. Мы оба выбрали кофе. Пастырь сделал глоток и продолжил: