Денис Макушенко - Бизнес как ребенок. Как создать своё дело по любви

– У кого сегодня удачный день?

Я очень скучаю – папы не стало, когда я был в восьмом классе. С тех пор я многого достиг, не стал президентом, от чего-то устал и что-то хочу поменять. Во всем этом я намерен разобраться прямо сейчас. Хотя бы начать. И бар для этого – самое место.

– Двойной виски со льдом, – заказал я и снова погрузился в воспоминания…

– Ты не учишься!

– Я учусь, как могу!

– А что бы сказал отец?

– Отца больше нет! – Максим перешел на крик и хлопнул дверью почти перед носом матери.

На улице было прохладно – очередная осень вступила в свои права. Максим бесцельно бродил по улице, пока не добрался до старого парка. Здесь ничего не изменилось, зато изменился Максим. Он шел к той самой лавке, чтобы посидеть на ней в одиночестве. Но из всех лавок именно эта оказалась занятой. На ней сидел аккуратный, благодушный старик. Рядом стояла трость – скорее всего, прогулки давались ему с трудом. Улыбаясь одними глазами, старик отламывал куски булки и бросал неподалеку, чему очень радовались пернатые жители парка. Максим нахмурился и присел рядом.

– Хочешь покормить? – услышал он в свой адрес.

– Нет, – буркнул Максим, всем видом показывая, что разговор окончен.

– На этом самом месте когда-то сидел мой сын. Мы вместе кормили птиц и разговаривали о жизни…

– Но я – не он, – ответил Максим.

Получилось грубовато, но, может, хотя бы так старик поймет, что ему не хочется разговаривать?

– Да, ты – не он. Он был счастливым, а ты несчастен, – ничуть не обижаясь, продолжил старик.

– Откуда вы знаете?

– У счастливых людей душа не болит. А в тебе так много боли, что ты и не замечаешь, как она выплескивается наружу.

– А если замечаю? – с вызовом спросил Макс.

– А если замечаешь – значит, делаешь это намеренно. И ты еще более несчастен, чем мне показалось.

Некоторое время они сидели молча.

– У меня умер отец, – зачем-то произнес Макс.

– Это большое горе, – отозвался старик.

– Я поругался с мамой и пришел сюда, – снова сказал Макс.

– Это можно исправить.

– Ее никогда нет дома, она все время работает. А когда приходит – ругается за мои оценки.

– А что с оценками?

– Да полный бардак.

– Неудивительно. Когда на душе бардак – он повсюду. Что ты сейчас чувствуешь?

– Усталость. Расстройство. Злость…

– Усталость от расстройства и злости? – уточнил старик.

– Да, наверное. Я злюсь, потому что все изменилось.

– На самом деле все осталось таким же. Изменился ты, – мягко поправил старик, – лично ТВОЯ реальность стала другой. И, следовательно, мир отражает совсем другого тебя.

– А какой я, по-вашему, сейчас?

– Нууу, – старик внимательно посмотрел на Максима, словно пытаясь пробраться в самую душу, – на президента не тянешь.

– Откуда вы знаете про президента?! – Макса как током ударило.

– Телевизор смотрю. Думаешь, если я старик – совсем выжил из ума?

– Да нет, я о другом. В детстве я мечтал быть президентом, и папа сказал, что все получится.

– Получилось?

– Вы что, смеетесь надо мной?

– Вовсе нет. Каждый из нас – президент. Президент своей собственной жизни. Какой ты будешь ее видеть – такой она и станет.

– В детстве папа говорил про светлячков. Что если у мечты есть цель – она становится реальной.

– Все реально, когда есть цель. Тогда жизнь становится осознанной. И несмотря на то, что выбора у нас нет…

– Как это нет? – перебил Макс. – У меня, например, есть выбор. Сидеть с вами на лавке или уйти…

– А, ты об этом, – старик отломил еще один кусок булки и бросил голубям. – Это не выбор. Это – закономерность твоих реакций.

– Не понимаю, вы меня запутали.

– Давай распутываться, хотя, порой, это бывает очень больно. Ты скучаешь о папе, и у тебя нет выбора не делать этого, так?

– Так, – еле слышно ответил Макс и почувствовал, как защипало в носу.

– Но у тебя есть выбор, КАК реагировать, КАК справляться с чувством потери.

– И какой же это выбор?

– Ты можешь обвинять мать в том, что ее постоянно нет рядом. А можешь посмотреть на мир ее глазами, понять, как старается она продолжить делать то, что раньше они делали с отцом вместе. Ты можешь попытаться почувствовать, как ей тяжело или страшно. Можешь как-то помочь ей или заставить чувствовать свою вину.

– Думаете, она чувствует вину? – растерянно спросил Макс.

– Думаю, сейчас она больше всего на свете хочет, чтобы тебе было хоть капельку легче. Она не знает, как улучшить твое эмоциональное состояние. И делает то, что может делать – трудится, работает. Чтобы дать тебе то, к чему ты привык.