Ислам Узалов - Неэкономная экономика

Государство, хотя не могло не видеть этого само, да и аналитики вокруг, вроде как, только и твердили про то же, помалкивало не меняя правила игры.

Было ощущение, что оно в своё время упустило точку возврата, когда ещё можно было обойтись легкими припарками или таблетками.

Последние несколько лет правительство обречённо, как кролик на удава, реагировало на продолжающуюся ухудшаться ситуацию, боясь, скорее всего, по политическим причинам, принять какие-то резкие непопулярные меры – финансовой системе требовалась уже не терапия, а хирургия.

Ну, в один непрекрасный день среди кредиторов и акционеров этих ипотечных Фредди с Фанни поднялась, наконец-таки, паника, от которой посыпалось и всё остальное.

Теперь власть и расплачивается за собственные ошибки. Расплачивается, естественно, как напрямую из бюджета деньгами налогоплательщиков (других-то у него нет), так и общим ухудшением их финансового положения.

Начни оно действовать значительно раньше, и всё обошлось бы ему значительно дешевле.

Так вот – возвращаясь к идее свободного рынка – если рухнул мост, то нужно обвинять не строительную механику, а проектировщиков или строителей, нарушивших её законы.

Что касается природы российского кризиса, то на данном этапе она вовсе не в падении цен на нефть, как кажется многим. Во всяком случае, это не главное.

Падение аукнется в следующем году.

Пока же текущий бюджет у нас сверстан со среднегодовой ценой на нефть, которая, с учётом цен, которые были в первом полугодии, смотрится ещё вполне комфортно.

Здесь у нас не то, что дефицит, а даже ожидается профицит.

Вы не поверите, но «Лукойл» к концу этого года фиксирует чистую прибыль, которая более чем на 60% превышает ту, что была прошлом году.

Другое дело, что кризис на Западе породил панические настроения и в России.

Из страны побежал спекулятивный капитал – тот, что крутится на бирже, и ужесточились требования зарубежных, а затем и отечественных кредиторов реального сектора.

Это привело к тому, что резко обмелел рынок кредитования.

Перепуганные кредиторы стали требовать от заёмщиков досрочного погашения обязательств – наступил, так называемый, margin call.

В то же время сами производители, планировавшие капитальные вложения или пополнение оборотных средств за счёт заимствований, вдруг обнаружили, что кредитоваться-то не у кого, либо процентная ставка возросла настолько, что кредиты стали недоступными. В

сё это грозило эффектом домино, который привёл бы к коллапсу экономики.

Тут, хоть и с некоторым опозданием, но вступило в игру правительство.

Начавшийся было возникать пожар кризиса ликвидности заливается триллионами бюджетных рублей.

Фактически же никакого недостатка денег у банков не было и без государственных вливаний.

Я как-то, ещё в начале года, комментируя жалобы дагестанских производственников на отсутствие средств для развития, писал, что российские банки пухнут от денег.

Просто, к ним не идут с предложениями по проектам, эффективность которых вызывали бы у банкиров доверие.

Готов подписаться под этими словами и сейчас, даже в условиях, когда российские банки во многом потеряли возможность перекредитования на Западе.

Сейчас, по большому счёту, мы имеем, прежде всего, порождённый кризисом недостаток не денег, а доверия кредиторов к заемщикам и спровоцированный этим запредельный рост кредитных ставок.

I

То, что страна, мир, а вместе с ними и Дагестан переживают экономический кризис, давно известно даже младенцам, как и то, что виновниками всего, конечно же, являются американцы – наше, ставшее уже штатным, мировое зло.

Надо думать, если бы не они со своей ипотекой, то мы продолжали бы пребывать в благоденствии и по настоящее время.

Правда это несколько не стыкуется с рассуждениями, против которых тоже вроде никто и не возражает, что экономические кризисы в условиях рыночной экономики неизбежны.

За каждым подъёмом непременно должен следовать спад, а за ним новый подъём к ещё более сияющим вершинам.

При этом упоминаются и короткие в несколько лет волны от Маркса (того самого – Карла), и длинные, растягивающиеся на десятилетия волны Кондратьева, и периодическая смена технологических укладов, влияние которых можно демонстрировать любопытствующим в ретроспективе, но никто не рискнёт прогнозировать, в отличие от марксовых или кондратьевских циклов, их временные рамки в перспективе.