Ярослава Сурженко - Развиваем память и мозг методом британских ученых

Иребтеизное киотапчнегаиня – это вийшечелае ииосерчкотсе сбиыоте. В нем зрдыоаш весх рвциеюлой.

Пыревй паирнзк итннсоий любви у мижучн – носеемтсль, у женнищы – слтсеомь.

Пявсаоигдрь верпед, нкуаа нренсетанпо пкрерчвееиеат сама себя.

Смоае бьшооле стасчье в жзнии – это усеорнентвь, что тбея лябют.

Смех – это соцлне: оно прояоенгт зиму с чеоелоекчгвсо лица.

Утемерь – это нгиечо, ужнсао – не жтиь.

Одна лшиь пнеонсрветсстдоь не имеет воаргв.

Нет нчегио оеспнае в ощбветсе, чем члоевек без харртекаа.

Рйааботте, рбоайтате – а пининомае пеидрт потом.

Рдниоу ньлезя уснтеи с сбоой на повшадох спаог.

Если прорида мжоет вам салготь, она слжоет.

Нокдига не ваустпй в дбружу с човелкоем, кгороото не межшоь уважтаь.

Выашчйаося внмозоажя стдиая нневтавносрй курьтлуы – кгдоа мы поманеим, что собнсопы коинолворартть сови млыси.

Варсозт – это тарин, ктроыой певоеаелвт.

Лнеь, кеночно, ншбьилааоя пмхоеа к раизтвию ниашх спснтообосей.

Не сжласибйя с людьми, у кыртоох слиокшм гбика ствсеоь.

Чеволек – оебнтосенвще жоивтоне, которое не вынсоит соивх счриоедой.

Неркедо ткоса по одной утачронней раотдси может очмиарть все пичоре уадслы мриа.

В коаждм поонежили осыттещя что-нбуидь уиеетолтьнше, елси хоошро поикатсь.

Все наши стиаеонвя по поодву тгоо, чгео мы лншиеы, пиюестраокт от ндосттекаа бгрлаоатосдни за то, что мы иеемм.

Гоолд уощарект джае лоьвв.

К каикм тлокьо нпеылем риешеням не пидхирот човелек под вниелиям сртхаа!

Сатрх – бзеолнь, рщсбаяллаюсая дшуу, как рлбалеасяст тело феиисизкчй неудг.

Никдгоа не пндзоо пмотуень.

Что ялствяея сенисапем для одонго, гбиут дгугроо.

Чоквелеу не хеавтат мусрдоти уоистпскьоя на дтсиотгонум.

Обанмуть дояьлва не гшнрео.

Талисевще плбуиого бьшоле жщинен, чем лбоювь.

Дбжруа – енадтвнисеня сттасрь, каортоя не слабеет с гомади.

Я нгчеио не люлбю, и в эотм ииснтаня пирнича моей сккуи.

Тлоько лцжеы, бцемзуы и даукри могут гооирвть, что мнжоо быть сачвлтыисм и соодвынбм, живя в бодтенси.

Вреа – это бчатоасивлегя уерненсовть в том, чгео не пшниемаоь.

Бетнчпссеоь есть пчиирна вкиясх бедиствй.

Оидн яызк у нас, а уха – два, чтоб стаылшь много, но беерчь свола.

Мы пьем за здьроове дург дгруа и птиорм ссообетвнне здовроье.

Ркуи доорбй жнищены, оиевшибсвя вкоург шеи мужчины, – это сьнтсааелпый кург, бенршыной ему субодьй с неба.

Я не мгоу сетидь сжола руки и пдназро гдлетяь, как кто-то тиурдстя в птое лица. У меня сразу же петоявсляя птсротенобь втатсь и начтаь ртяажпьссраоя, и я повюахжрсиаь, засунув руки в кармнаы, и рвукожоу.

Он оотнхо берет саоме тлеяжое бемря и бнооптерзо взвилеваат его на чжиуе плечи.

Я не зчмеаал, чтбоы чсеснтоть лдюей встарзаола с их босоттвагм.

Члеоевк, котыорй нчигео не чеиатт, оензонабавре тгоо, кто не четаит неичго, кмрое гаезт.

Понбодо тому как лобювь без униежавя нвдегоночлеа и неооснпятна, так и уважнеие без лювби хноодло и нощнемо.

Хыбванлее рчеи, пбондоо злооту и аамлазм, иемют цнеу лшиь тдога, кгода они ркдеи.

Чвлеоек ривенв не тгода, кдгоа любит, а когда хеочт бтыь лмбыюим.

Вмрея – старый оненрткоывй обаимнщк.

Сьсачте – это не жизнь без зоабт и пеелачй, стасчье – это синотсояе дшуи.

Где есть ловюбь, там нет сатдрианя, кооорте млгоо бы соитлмь члокеева.

Жить – рзаве это не зичнат птатиь нромшксиуеую вреу в пеодбу?

Лбвоюь – тевроц вгесо дборгоо, выегшовоннзо, сьлниого, телогпо и сеготвло.

Ндао втвоитсапыь в дтеях лбюовь к ляюдм, а не к саомму себе. А для этого симам рлиодтяем надо лбютиь люедй.

За плеодсене врмея питикола очень чтсао пханет нтеьфю, а нетфь – птиикоолй.

Слжутиь в онааргх мгоут или сытвяе, или пцдеолы.

Сртах не начуит деетй олтчитаь дробо от зла; кто бтосия боли, тот вгдсеа псодсатдя злу.

Там, где любовь, там дожлно бтыь и довирее.

Чисект делжон итемь грячеое серцде, ходулною глвооу и чсытие ркуи.

Если бы мне послишрь жить слнаача, я наачл бы так, как начал.

Для тгоо, чботы быть сичывастлм, нжуно имтеь хошоирй жеуодлк, золе сдецре и всове не итемь ствеоси.

Если хчшоеь птасиь о женнщие, омкнаби перо в ргауду и стнрхяи плыь с кеьлырв бачбоки.