Николай Липкин - Избранный

«Сколько же раз просил ее не занимать городской телефон своей дурацкой болтовней! Вдруг кто из потенциальных заказчиков наберет, а у нас вечно занято!» – злился Игорь. «Уволю к чертовой матери! – в очередной раз решил для себя Игорь, высверливая гневным взглядом свою невозмутимую секретаршу. – Могла проявить хотя бы каплю уважения к своему руководителю: трубку положить или сделать вид, что разговаривает с кем-то по работе! – бесился он. – Так нет же! Все делает, как назло!»

Приняв из рук Игоря «оставшийся в живых» стаканчик кофе, Ирочка снисходительным кивком поблагодарила его, демонстративно отвернулась, продолжая разговор по телефону.

Зайдя к себе в кабинет, Игорь в бессильной ярости хлопнул дверью. В бессильной – потому что понимал, что не отважится уволить Ирочку ни сейчас, ни в ближайшее время. Во-первых, как-то неловко увольнять свою бывшую девушку, оставленную им безо всяческих средств к существованию. При расставании Ирочка акцентировала его внимание именно на этой мысли. Во-вторых, Игорь четко понимал, что за те небольшие деньги, которые он платил Ирочке в последнее время, найти секретаршу в офис в Боровлянах будет весьма проблематично.

Если быть до конца честным, никто им не звонил, и уже давно. Еще год назад жизнь бурлила, телефоны, что офисный, что сотовый, разрывались от звонков. В порядке вещей для Игоря быть разбуженным в полшестого утра от звонка разъяренного прораба из какого-нибудь Дрогичина. Через мат доносилось: «Мы тут включаем ваше оборудование, а оно не включается! Пришлите немедленно программиста!» Целый день тарабанили заказчики, которым «срочно надо прямо сейчас», потому что конец года или квартала, у нас план, все горит, исполком требует, а у нас этого нет. Истеричные диспетчеры по грузоперевозкам: «Наш водитель приехал в Харьков на загрузку, а его тут не загружают». Не менее истеричные харьковчане: «Где ваш водитель? Рабочий день заканчивается, а его все нет. Где его носит?» Флегматичный водитель: «Я тут доехал до красного забора, свернул на гравийку направо, проехал чутка, а тут тупик, озеро. Меня тут будут загружать? Или я не туда заехал?» Вежливые таможенные агенты: «Пришлите, пожалуйста, техническое описание шпинделя пуансона ШПТ-18КР, а то таможня хочет растамаживать его как отдельный агрегат, не под ноль, как все оборудование, а под пятнадцатипроцентную пошлину». Раздраженные покупатели оборудования: «Почему ваших наладчиков до сих пор нет на объекте? Я под вас целую бригаду своих самых опытных монтажников вывел, а от вас никого!» Озадаченные наладчики: «Мы на объект приехали, а тут из обещанных монтажников по территории бродят два «пленных» слесаря с перегарным выхлопом. Как мы с ними оборудование монтировать будем?»

Телефон зловеще молчал уже почти шестой месяц. Как обрезало. Первое время это вызывало недоумение, переходящее в раздражение, затем в панику, следствием которой являлась истерическая активность. Чего только Игорь не пробовал: рассылал по почте рекламные буклеты, разместился в контекстной рекламе в интернете, даже проплатил заказную статью про себя и свою фирму в «Строительной газете». Рядом со статьей про семью маляров под названием: «Ты и я – вместе дружная семья! Тридцать лет безустанной работы вместе на благо родного ПМК!».

И наконец, последний круг в беспросветной пропасти отчаяния и позора – «холодные звонки». Посадил Ирочку. Поднял старую базу данных, набросал скрипты: «Здравствуйте! Я представляю компанию «Техноблок». Мы занимаемся производством и продажей оборудования для изготовления тротуарной плитки… Могу ли я поговорить с кем-то из технического руководства?..»

За неделю никаких результатов. Собравшись с духом, Игорь решил сам сесть за обзвон. Как ни странно, в приемных руководителей заводов никто не посылал, никто не ругался, не бросал трубки. Вежливые секретарши охотно переключали его на главных инженеров или механиков предприятия. Впрочем, этим успех и ограничивался. В голосах специалистов лишь вселенская грусть и безысходность.

Зато теперь Игорь точно знал: если он ехал по кольцевой и через каждые пару километров ему на глаза вдруг один за другим начинали попадаться (а еще неделю назад про них и слыхом не слыхивали) надоедливые билборды, на которых некая компания Х предлагала «по суперцене», «сезонная распродажа!!!», «акция 1+1» какую-то неожиданную дребедень, вроде электрических шуроповертов, промышленных жироуловителей или соевого шрота, – значит, дела у компании Х совсем плохи. Если по радио в машине в каждой рекламной паузе звучало предложение от компании Y приобрести с тридцатипроцентной скидкой «мечту дачника» – культиватор для обработки целины от немецкого производителя, – это агония. Предсмертные конвульсии. И, скорее всего, сама фирма Y еще не осознает неизбежность конца своего существования. Как кит, выброшенный на берег приливом. Только что ты был большим и сильным, самым большим и сильным, рассекал моря и океаны, пускал в воздух фонтаны, тоннами заглатывал планктон… Да и сейчас на берегу: вроде и сил еще полно, и вода, вон она, совсем рядом, плещется возле хвоста. Но тело слишком тяжелое, кровеносные сосуды сжимаются, ток крови прекращается, дыхание останавливается.