Егор Гожулян - Эмоциональный интеллект. Как управлять своими эмоциями

Смотреть на все эти эксперименты со стороны довольно забавно, если не вспоминать, что и я часто веду себя точно так же. Наверняка, у тебя на работе есть человек, которого ты недолюбливаешь по тем или иным причинам. Вот скажи, одевается он как? Безвкусно, так ведь? Шутит как? Плоско. Прическа у него какая? Дурацкая. Идеи вечно странные предлагает. Ну проходимец, сразу видно. И когда я на тренинге задаю эти вопросы участникам, все описывают этого коллегу одинаково, как будто один и тот же человек работает на всех работах, во всех коллективах. Просто мы почему-то изначально его невзлюбили, а все остальное подогнали под это впечатление. Но давай ненадолго представим, что этот идиот подходит к тебе и говорит: «Слушай, у тебя так хорошо получилось справиться с предыдущим проектом, мне кажется, у меня бы так не получилось, а у тебя прям здорово вышло». И в этот момент ты понимаешь, что он не такой уж и дурак, правда же? Чего-то соображает. И вот он чудесным образом начинает преображаться. Прическа у него теперь какая? Необычная, да. Одежда тоже. Но, как говорится, на вкус и цвет все фломастеры разные. Чувство юмора своеобразное, но есть же, например, английский юмор, там человек бежит, падает лицом в торт – все смеются, прям заливаются, а у нас не каждый улыбнется даже. И так во всем, если нам не нравится человек, значит предложенная им идея плохая. Нам мозг подсказывает, что не может этот деградант предложить что-то ценное. А если человек нравится, мы будем склонны искать и находить смысл в его словах. Скажи то же самое тот, кто нам несимпатичен – фу, какая чушь.

Но и это еще не все. В 1970-х годах Е. Лофтус показывала людям видеозаписи автомобильных аварий 20, а потом спрашивала, на какой скорости, по их мнению, двигались машины. Так вот, если в вопросе употреблялось слово «разбились», то подопытные были склонны называть большую скорость, чем при употреблении слова «ударились». А спустя неделю им был задан другой вопрос: «Видели ли вы разбитое стекло?» Угадай, люди из какой группы чаще отвечали утвердительно? И это при том, что никакого разбитого стекла в видео не было и в помине. Одного единственного слова оказалось достаточно, чтобы эмоциональный фильтр на ровном месте создал воспоминание, которого не было в реальности. А ведь эмоции способны создавать не только мысли и воспоминания, но и реальные ощущения: вспомни про эффект плацебо. Людям дают «пустую» таблетку, говорят, что она поможет им выздороветь или избавиться от боли, и их самочувствие действительно улучшается. И это уже давно не просто забавный психологический феномен, сейчас ни одно серьезное медицинское исследование нового препарата не проходит без контрольной группы, получающей плацебо. А существует еще и ноцебо, там все наоборот: ожидание ухудшения самочувствия провоцирует это самое ухудшение. Нашему мозгу «до лампочки», как все есть на самом деле, важны лишь наши ожидания и их эмоциональный окрас, а рационализировать, объяснить и придать им смысл – несложная задача даже для человека с расщепленным мозгом.

Что ж, подытожим: мы сначала эмоционально окрашиваем то или иное событие или человека, а потом подгоняем под эту окраску наше рациональное объяснение и «реальное» восприятие. Мы не замечаем то, что не согласуется с нашей эмоцией, зато обращаем особое внимание на то, что хорошо согласуется. Очень часто эмоция работает как призма, сквозь которую мы смотрим на мир, и все вокруг кажется нам окрашенным в цвета этой эмоции. Мы настолько верим в то, что сами себе вообразили (или нам помогли вообразить), что можем заболеть или выздороветь просто потому, что ожидали этого. Мы живем в том мире, который создали для нас наши эмоции.

Образ небольшой для запоминания: раньше были рыцари, и у них к шлему была приделана заслонка, закрывавшая лицо, она называлась «забрало». И когда забрало опускалось, оставалась узкая щелка, сквозь которую рыцарь смотрел на мир. Представь также, что в эту щелку можно вставить какое-то цветное стеклышко – эмоцию. И пока ты ее испытываешь, ты не можешь увидеть настоящие цвета предметов, на которые смотришь. Я подчеркну, что имею в виду не эпизодические случаи сильных эмоций, когда под их влиянием ты перестаешь соображать, а обычные повседневные состояния. Свой шлем ты надеваешь каждое утро, а потом только стеклышки меняешь, и требуются большие усилия, чтобы отодвинуть забрало и посмотреть на окружающий мир беспристрастно и объективно. Вернее, постараться к этому приблизиться, хотя до конца, мне кажется, это невозможно.