Дмитрий Быков - Литературная мастерская [От интервью до лонгрида, от рецензии до подкаста] [litres]

Очень помогает в работе биографа так называемая летопись – перечень важных событий в жизни героя, записанных в хронологической последовательности. Сама по себе летопись, даже очень полная, не может заменить биографии: в ней нет ни логики, ни внутреннего смысла. Это только канва, по которой биографу предстоит вышить свою картину. Иногда летопись уже сделана кем-то до вас – так, ею обычно заканчивается каждая книга серии ЖЗЛ. Иногда такую летопись приходится делать самостоятельно и держать под рукой в отдельном файле. В нее же удобно заносить ключевые цитаты (обязательно сохраняйте ссылку на источник, не полагайтесь на память!).

Если ваш текст должен быть невелик по объему, делать подробную летопись не имеет смысла. Но, возможно, стоит поделить биографию героя на этапы (связанные, например, с переездами, с продвижением в карьере или сменой места службы, с женами или возлюбленными, с работой над конкретным фильмом, книгой, проектом, исследованием). Если значительная часть жизни персонажа приходится на XX век, то его биография, как правило, четко разделяется на периоды событиями мировой и отечественной истории.

Главное в подготовительной работе – проследить логику судьбы героя от этапа к этапу.

Меняется ли он? Как именно меняется? Что остается неизменным? Почему? Что для него важно? Всегда ли он верен себе или нет? Если он изменяет себе – в чем и почему? Чем он дорожит? Каковы его ценности? Что для него главное на каждом из этапов жизни? Чего он хочет добиться? К чему стремится? Что отбрасывает как ненужное? Эти вопросы подводят нас к концепции.

Какой смысл рассказывать историю, если в ней есть только последовательность событий? Герой родился, окончил школу, университет, женился, родил детей, работал, страдал, болел, умер. «Зачем мне знать об этом человеке?» – думает читатель. Вот почему нам так скучны чужие семейные истории: тщательно задокументированное жизнеописание второго секретаря райкома партии, или крестьянки из раскулаченной семьи, или инженера из советского НИИ – все это обычные биографии, похожие на тысячи других. В них могут быть скрыты шекспировские страсти, но для того, чтобы такая история стала интересна другим людям, в ней должны появиться элементы художественного повествования: идея, сюжет, конфликт.

• Идея.Какую мысль мне важно донести до читателя?

• Сюжет.Что происходит в этой биографии? Куда идет эта жизнь, почему она идет именно так, к чему она приводит?

• Конфликт.Какие силы сражаются в этой истории?

Человек и время? Талант и бездарность? Гений и злодейство? Художник и власть? Гений, опережающий время, и толпа, не понимающая его? Великий спортсмен и чиновники? Человек и судьба, которая ставит ему подножки? Страх и желание успеха?

Во всякой законченной биографии есть сюжет. Мастерство биографа в том, чтобы его обнаружить и не перечислить факты, а рассказать историю. Но и здесь биограф должен проплыть между Сциллой и Харибдой: не подходить к герою с заранее заготовленной концепцией, не стараться утрамбовать в нее любой факт (как это происходит, например, в «Анти-Ахматовой» Тамары Катаевой [10], где первично авторское отношение, а факты интерпретируются исходя из него), но и не отказываться от концепции как таковой.

Анна Сергеева-Клятис в своем выступлении на круглом столе журнала «Лехаим», посвященном биографии, сказала:

Современному читателю биография, не содержащая концепции, просто неинтересна. Плохо, если факты биографии подверстываются автором под уже готовую схему и, как в прокрустово ложе, втискиваются насильно в жесткую и не подходящую для материала форму. Хорошо, если концепция органично вытекает из событий биографии и жизненных предпочтений героя, давая осмысление каждому следующему эпизоду.

Биограф может смотреть на своего героя с самых разных сторон. Вот несколько популярных подходов:

• герой как частный человек;

• герой как творец;

• герой как профессионал;

• герой как человек своей эпохи;

• герой как явление;

• герой как психологический тип.

Частным человеком, например, предстает перед нами Чехов в биографии Дональда Рейфилда «Жизнь Антона Чехова» [11]: автор сам говорит, что «позволил себе сосредоточиться на его взаимоотношениях с семьей и друзьями». Этот подход вызвал справедливые нарекания Самуила Лурье, который в рецензии на книгу Рейфилда, опубликованной под псевдонимом С. Гедройц, заметил, что «человек, тем более писатель, не обязательно похож на свои взаимоотношения с другими».