Елена Котова - Откуда берутся деньги, Карл? Природа богатства и причины бедности

Еще при Дэн Сяопине Китай сделал рывок вперед и создал собственный современный сектор. Государственный. Частный капитал допускается в него при условии полной лояльности пекинской властной элите. Что и делает китайское развитие столь привлекательным для такой же элиты российской.

Большинство государственных предприятий перестало работать по государственным планам, начали ориентироваться на прибыль — такую задачу поставили им сегодняшние власти. Колоссальное реформаторство в сравнении со временами Мао. За счет этого миллионы людей включились в развитие, они и сформировали современный сектор, обеспечив поражающие всех темпы роста. Государство же обеспечивает условия, каналы для привлечения иностранного капитала, технологий — возникают и развиваются новые институты. Только и традиционные никуда не деваются, вот в чем загвоздка!

Для основания собственного бизнеса нужно покровительство властей — тот же административный ресурс, вид сбоку. Бизнесы, связанные с элитой Пекина, получают практически все госзаказы и контракты, могут безнаказанно сгонять людей с земли и отбирать ее для собственных целей, нарушать писаные законы. Те, кто встанет на их пути, могут быть запросто отправлены в тюрьму («Вы наехали на эту дискотеку? Не страшно?» — чувствуете аналогию?). Нет защиты прав собственности, экспроприация бизнеса государством — дело обычное. Совершенно традиционная иерархия отношений.

Не случайно в Китае нет своих изобретений — для них нужен интеллект свободного человека. Производство обеспечивает себе конкурентоспособность более дешевым копированием того, что изобретено в передовых странах Атлантики и Японии. За счет дешевого труда. Зарплаты мизерные, рабочий день — 16 часов. Кому из россиян это понравилось бы? Мобильность труда строго контролируется — уйти с предприятия, переехать в другой город практически невозможно. Рабочие живут в бедности, нет среднего класса, узаконен институт детского труда. Нет пенсионного обеспечения и вообще какой-либо системы социальной защиты. Регулируется доступ к информации, не говоря уже об интернете. Мы этого хотим?

Лишь 20-25% китайцев — современный сектор — получили доступ к деньгам и новый уровень достатка. Большего, чем при Мао, но все равно мизерного. Имущественное неравенство между населением и элитой колоссально. Мы этого тоже хотим?

Китайский опыт детально описан в книге «Почему одни страны богатые, а другие бедные». Когда-то в 1950-1960-х Советский Союз представал альтернативой рыночным демократиям Запада, которая могла привлекать людей и страшить западные власти. Так и теперь многим россиянам и властям нашей страны Китай кажется привлекательной альтернативой. Тем более что успешный рост сам по себе вроде бы оправдывает и внеэкономические способы ручного управления со стороны государства и в Китае сложившаяся система институтов пока работает. Как работала до поры до времени советская индустриализации и послевоенная плановая экономика.

Конечно, нынешний экономический рост в Китае намного более диверсифицирован, чем было в СССР, где все главные достижения приходились на тяжелое машиностроение и оборонные отрасли. Конечно, там растет частный капитал. Но рост экономики в Китае рано или поздно выдохнется. В машине закончится пар. Или бензин, не важно. До тех пор, пока населению не дадут включиться в процесс развития, экономика не станет самоподдерживаемой. «Мы полагаем, — пишут Аджемоглу и Робинсон, — что рост с подлинно внутренними, собственными инновациями и прогрессом не придет в Китае сам по себе и ошеломляющие темпы роста… неизбежно сойдут на нет» [108] D. Asemoglu, J. Robinson. Why Nations Fail, London, 2012, p. 487. .

Развитие экономики в Китае в последние 10-15 лет идет за счет того, что в чуть обновленной реформаторами сверху системе институтов населению дали мотивы к труду в виде денег и ровно в этой мере его «включенность» в развитие возросла. При Мао стимулов и мотивов не было в принципе. Вновь возникших стимулов уже хватает для массового копирования технических и производственных решений, купленных на Западе, и для собственных точечных новшеств. Но экономика не генерит в массовом порядке новых технологий. Пекин никогда не станет лондонским Сити, который возник будто из воздуха при Маргарет Тэтчер. Китай продолжает оставаться отсталой страной, пусть он и наводнил весь мир своими дешевыми товарами сносного или даже приличного качества.