Борис Александров - Сырок

Веселый мужик, прекраснейший человек. К большому сожалению, умер от рака желудка. У него остались жена и двое детей. Как-то звонит мне его жена и говорит: «Борис Юрьевич, не можете помочь деньгами? Памятник поставить хотим. Нужно 80 тысяч, у нас такой суммы нет». Вот печаль и негодование: человек всю жизнь отдал морю, а родственникам не на что ему памятник поставить.

С Юрой часто случались веселые истории. Однажды мы были на каботаже – это когда судно находится во внутреннем плавании, без выхода за границы страны. Кстати, интересно, что в СССР каботаж в Черном и Азовском морях считался плаванием в одном море. Так же дело обстояло, например, с Японским, Охотским и Беринговым морями.

Зимой мы обычно возили лес в Японию, а летом ходили на снабжение Курильских островов, Магадана. На Курилы мы приходили летом, потому что зимой туда не добраться. И как-то случилось летом везти шампанское брют. Мы тогда и не знали, что за шампанское такое, всем советским людям известны были только сухое, полусухое, полусладкое – и все. А тут какой-то брют, да еще в необычной упаковке, в деревянных ящиках, доски толщиной в два пальца, солома внутри – словом, настоящая экзотика.

Вот приходит наше судно по назначению с грузом в пять тысяч тонн, а разгружать некому. Нет свободных рук, потому что в это время обычно идет путина. Практически все мужики заняты ловлей, все на заработках. Зима для такого занятия – пустое время.

В связи с этим нам часто предлагали так называемый самовывоз, чтобы моряки своими силами выгружали товар. Приходилось всем членам команды, свободным от вахты, подрабатывать на разгрузке. На судах имеется специальное устройство, состоящее из грузовых стрел, лебедок и необходимого такелажа. Вот мы и сидели – кто-то внизу, в трюме, за грузчиков, а боцман, как правило, на лебедках.

Небольшой экскурс в историю. На Сахалине и на Курилах долгое время находились японцы. Они построили там удобный причал, все обустроили, а потом наши отвоевали острова. Представьте себе причал на острове, где все время бьет прибой. Чтобы причал не разрушался, там устроили трубы, или лазы, используемые как амортизаторы.

Однажды кто-то по пьянке ночью провалился в трубу, и какой-то умник дал приказ все трубы засыпать. И причал постепенно разрушило волнами. Поэтому к островам не могли нормально подойти корабли. Приходилось выкручиваться: корабль вставал на рейде, к нему подплывали небольшие баржи, на которые перетаскивали груз. Поскольку баржи маневренные, они аккуратно подходили к берегу и благополучно выгружались.

Так как летом для приемки грузов катастрофически не хватало людей, бывало, приезжали на подмогу даже сами директора магазинов, а иногда привлекали любого свободного сотрудника: продавца, уборщицу.

Из-за постоянного волнения на море – в районе двух-трех баллов, больше обычно летом не бывает – имели вынужденные потери товара из-за боя, их потом списывали. Если опытный директор магазина приезжал, он за разгрузку шампанского давал несколько бутылок капитану и членам команды – по бутылочке, попробовать.

То же самое правило относилось к любому товару, и всегда это благополучно списывалось капитаном вместе с приемщиком и директором магазина. А если на разгрузке присутствовала, например, уборщица, то кто ей будет рассказывать, что там списывается и в каком количестве?

Помню, как одна такая законопослушная уборщица четко выполняла указания по приему товара. Мы ее просили: «Баб Мань, дай попробовать бутылочку шампанского, мы не знаем, что такое брют». Она отвечала категорично: «Нет, нельзя и все!»

Тогда приходилось действовать радикально: берем ведро, я застилаю его марлей, боцман Юра поднимает груз с шампанским, а грузовые стрелы-то качаются, и я командую: «Юра, давай!» И он так давал о борт лебедкой, что билось сразу несколько ящиков. Мы недолго думая подставляли ведро, и оно наполнялось шампанским, а все стекло оставалось на марле. Вот так могли целое ведро шампанского выпить!

Наш боцман Юра служил в каких-то особых войсках, где облучился и рано облысел. Однажды мы пошли в ресторан во Владивостоке. А туда завезли помидоры – вы не представляете, что такое помидоры для сахалинцев, мы всегда там ели сушеную картошку, иногда из нее пюре для разнообразия делали.

Порция помидоров объемом буквально в полкулачка стоила немало – рубля два или три. Ну, мы взяли по одной порции, по второй, по третьей, под водочку хорошо пошло, и тут, как назло, кончились деньги. Мы решили бросить жребий на спичках, кому возвращаться на судно за деньгами. Выпало боцману Юре. На судне боцман надел купленный в Польше парик, взял деньги и через пару часов вернулся. А вечером во Владивостоке в ресторан попасть практически невозможно, все забито. Он подходит – стоит длинная очередь, а мы внутри сидим и ждем его.