Владислав Дорофеев: Кризис есть кризис: Лидеры российской и мировой экономики о путях выхода из кризиса

– В прошлом году еженедельно появлялись сообщения о том, что у многочисленных акционеров крупных российских компаний возникали margin call по кредитам в Дойче Банке. Как проходили переговоры с этими заемщиками и проводилась ли реструктуризация этих долгов?

– Реструктуризация этих займов не проводилась. С нами расплатились все заемщики.

– Даже акционеры «Седьмого континента»?

– Это единственный заемщик, с которым до сих пор проходят переговоры.

– Претендует ли французский Carrefour на покупку этого актива?

– К сожалению, я не могу это комментировать.

– Возникали ли у вас конфликты с теми заемщиками, у которых возникали margin call?

– У нас не возникало. Мы просто действовали в соответствии с теми условиями, которые были указаны в кредитных договорах.

– А заемщики не просили изменить условия кредитных договоров?

– Может, и просили. Но мы ведь не можем менять первоначальные договоренности.

– Но ведь акционер «Седьмого континента» не выполнил условие возврата кредита и не вернул его в срок.

– К сожалению, это просроченный дефолтный кредит. К счастью, сейчас у нас нет других проблемных заемщиков.

– Почему Дойче Банк продолжает выдавать клиентам кредиты под залог активов, даже несмотря на регулярно повторяющиеся проблемы с margin call?

– Дойче Банк является своего рода мостом между российскими клиентами и иностранными инвесторами, многие из которых боятся или не могут инвестировать в экономику России напрямую. Выдавая кредиты под залог ценных бумаг, мы можем хеджировать их в различных формах, предлагая производные инструменты максимально широкому кругу инвесторов. В итоге это повышает инвестиционную привлекательность проекта, увеличивает общий объем инвестиций в Россию и удешевляет стоимость привлеченного финансирования. Например, выдав кредит на $1 млрд, мы можем выпустить сто бумаг по $10 млн и сделать их привлекательными для широкого круга инвесторов. То есть, прокредитовав клиента утром на $1 млрд, вечером мы можем получить ту же сумму и вновь выдать ее уже другому заемщику. Иностранные инвесторы получают доходность из тех процентов, которые Дойче Банк получает от первоначального заемщика по обслуживанию долга. Таким образом, юридически мы являемся собственниками залога, но при этом часто выступаем агентом между заемщиками и иностранными инвесторами. Мы не управляем деньгами, мы управляем рисками. А правильное управление рисками дает нам возможность получить высокую возвратность на капитал.

– В банке же совершенно новая команда. Люди, которые им раньше оказывали услуги, сейчас работают в «ВТБ Капитале» и других местах…

– Ну и что? Машина-то осталась той же самой. Все равно как если бы вы привыкли ездить на «Мерседесе», и вдруг у вас сменился водитель. Возможно, вам было приятнее с другим водителем, но в принципе вы ведь едете в машине не из-за водителя. Во время поездки вы делаете свои дела. Вы же не общаетесь все время с водителем. В банк пришли высококвалифицированные специалисты, клиенты видят, что качество не ухудшилось, машина едет мягко, доставляет тебя вовремя, и за это нужно платить, как и раньше.

– Но ведь многие сделки строятся в том числе и на личном доверии между клиентами и банкирами.

– Возможно. Но на самом деле доверие – это элемент надежности. Вполне возможно, что кто-то уходит с водителем в другую машину. И тот водитель стал ездить на Kia. Но вы уже привыкли ездить на «Мерседесе». Поэтому, поездив какое-то время на Kia, потом все равно пересаживаетесь на «Мерседес».

– Сколько человек покинули Дойче Банк и перешли на работу в «ВТБ Капитал» в прошлом году?

– Значительное количество. Но это число меньше ста человек.

– В прошлом году Владимир Путин говорил, что «Дойче Банк является финансовым мостом между российской и немецкой экономиками». Этот мост пошатнулся после ухода команды в ВТБ?

– Уход части сотрудников мог потенциально отразиться лишь на работе департамента торговых операций. Специалисты, занимавшиеся российским рынком, работали не только в России, но и в других офисах. Кадровые потери были быстро и полностью восполнены. Мы были и остались лидерами рынка.

– Как? Во многих рейтингах Дойче Банк утратил лидерские позиции. Например, на рынке M&A в прошлом году лидировал JP Morgan.

– Ничего страшного в этом не видим. Доходность на этом рынке упала как раз перед началом кризиса, эти сделки не приносили практически никакой прибыли. Оказывать услуги бесплатно мы не будем. У нас есть определенный порог прибыльности, ниже которого мы не можем опуститься. Прибыльность той или иной сделки для нас является первоочередным критерием. Только это определяет возможность твоего выживания. Кризис показал преимущество этой модели Дойче Банка. Многие банки, занимавшие первые строчки в подобных рейтингах, пришли к государству с протянутой рукой. Мы кредитов у государства не брали, поэтому вынуждены опираться только на свои внутренние силы.