На мой взгляд, однако, к редакционным процессам применять такой подход вредно. Продукт в штучном режиме создает каждый ремесленник. А процессы направлены скорее не на результат — изготовление некоей пригодной для продажи втулки — а на то, чтобы ремесленникам было удобно и интересно, чтобы ничто им не мешало. Это не общие бизнес-процессы, это скорее антураж для нескольких десятков личных процессов, нацеленный на то, чтобы процессы эти приносили удовольствие участникам. Иногда — извращенное.
Введенный мною в SmartMoney запрет на использование пиарщиков в качестве источников вроде бы мешал репортерам работать, как они привыкли, но в итоге хороший репортер получал удовольствие от того, что, приложив больше усилий, находил более информированного собеседника. А плохой все равно не получает настоящего удовольствия от работы, хоть вводи ему правила, хоть нет.
Та же история с нормами выработки и другими элементами бизнес-процессов, которые иногда вроде бы вводятся в редакции. От журналистов Forbes.ua я требовал по два материала в день; почти никто, естественно, так много не сдавал. Однако создавалось напряжение, позволявшее получать удовольствие от «полной выкладки»: когда стараешься сделать больше, чем можешь, быстрее накачивается репортерский мускул. Кому такое не нравилось, отсеялись еще до старта, остались только настоящие маньяки.
BDSM? Ну да, не без этого. Ремесленник всегда немного мазохист, иначе бы он не совершенствовался часами в своем деле, а легко соглашался стать шестеренкой в бизнес-процессе какого-нибудь офиса.
Я не столько устанавливал беспрекословные правила, сколько призывал каждого из коллег придумать для себя какие-то рамки. С собой я это тоже проделывал: например, не уходил до сдачи номера, ставил себе задачу отредактировать определенное количество текстов и успеть написать колонку. Люди, практиковавшие самодисциплину, больше успевали и были надежнее. Но люди, у которых это не получалось, иногда оказывались полезнее: природный дар никто ведь не отменял. Я знал журналистов, органически неспособных прийти на работу раньше часа дня — но сдававших, пусть и под самый дедлайн, великолепные материалы. И знал дисциплинированных «жаворонков», которых приходилось часами править. Знал алкашей, непонятно откуда извлекавших умопомрачительные эксклюзивы, и паинек, годных только на то, чтобы собирать скучный пазл из готовых деталек.
Возвращаясь к колонке Лены Евграфовой: она рассказывает не ту историю, которую помню я, но кое-что уловила правильно. Я действительно не верю в жесткие правила и прописанные процессы применительно к редакциям. Вот в розничном банкинге, например, необходимы подробные регламенты и разветвленные инструкции, почти как в «Макдоналдсе» — иначе и клиенты будут недовольны, и деньги не заработаются. А управлять журналистами, да и любыми ремесленниками — дизайнерами, ювелирами, краснодеревщиками, — все равно что пасти котов. Их производственный процесс — личный и штучный. Тексты, фотографии, любые медиапродукты — не втулки, они все разные. Поэтому загонять производство в какие бы то ни было жесткие рамки контрпродуктивно.
Я и всегда догадывался о чем-то подобном, но теперь точно знаю: процессы в редакции должны быть самыми примитивными и необременительными, а правила имеет смысл устанавливать только как ориентиры. Кому-то они помогут, кто-то обойдет их и все равно сделает хорошую работу.
Само слово «управление» едва ли применимо к ремесленным артелям, к каковым относятся и редакции. Авторитет руководителя может быть основан на его прежних достижениях, очевидном умении делать работу не хуже, а, желательно, лучше подчиненных, а также на том, в конце концов, что он умеет договорится с инвесторами и коммерческой стороной бизнеса и вовремя платить штатным сотрудникам зарплату, а внештатным — гонорары. А не на умении выстраивать процессы, как во многих более технологичных сферах деятельности.
Именно поэтому я считаю, что структура редакции должна быть максимально плоской. Больше двух этажей подчинения — это слишком. В SmartMoney и «Слоне» я избавился от такой штатной единицы, как редактор отдела, и думаю, что даже в большой редакции это ненужная должность. Журналистский состав вполне можно без всяких лишних этажей поделить на редакторов (включая главного) и репортеров. У каждого редактора в «Слоне» и SmartMoney была «семья» (в мафиозном понимании этого слова), состоявшая из журналистов, освещавших определенные темы. Каждой «семье» надо было сдавать приблизительно постоянное количество материалов. Как именно — решалось внутри «семьи».
Читать дальше