Дэвид Перл - Опять совещание?! Как превратить пустые обсуждения в эффективные

Присяжный № 8:Я просто хочу поговорить

Присяжный № 7:Да о чем тут говорить? Одиннадцать человек здесь считают, что виновен он. Никто, кроме вас, даже не сомневается…

Присяжный № 8:Я не пытаюсь повлиять на ваше мнение. Дело в том… Мы ведь говорим о чужой жизни. Мы же не можем решить в пять минут. Неужели вы не допускаете, что мы можем быть не правы?

Присяжный № 7:Допустить, что мы не правы? А может, это здание свалится мне на голову! Предположить можно все что угодно!

Присяжный № 8:Вот тут вы правы.

«Двенадцать рассерженных мужчин» (MGM, 1957) [38] Фильм режиссера Сидни Люмета, производство студии Metro Goldwyn Mayer. – Прим. пер .

В классической судебной драме «Двенадцать рассерженных мужчин» присяжный № 8, которого играет Генри Фонда, утверждает, что он просто хочет поговорить , но на самом деле он хочет подискутировать.

Слово «дискуссия» происходит от латинского discutio , означающего « растрясти ». В целом персонаж Фонды этого и добивается на протяжении двух часов напряженной драмы, пытаясь «растрясти» вердикт судьи, борется с предубеждениями, заставляет всех перепроверять свои инстинктивные реакции до тех пор, пока вердикт « виновен », принятый 11 голосами против одного, не превращается в единогласное « невиновен ».

Это величайшее оправдание дискуссии.

То же самое происходит и у нас дома. Да, мы не запираемся, не ругаемся, не швыряемся мебелью на камеру, но вот решения таких вопросов, как, например, где семья Перлов будет проводить выходной или какой фильм-спектакль мы будем смотреть на DVD, превращаются в длительные дискуссии между мной, женой и детьми.

Дискуссия – порожденный эволюцией человека механизм, благодаря которому мы можем узнать, что же мы думаем на самом деле.

Персонаж Фонды подчеркивает: «Мы можем предположить все что угодно». Наша голова полна предположений, заблуждений, клише. Очень часто наши мысли застаиваются , и дискуссия помогает их обновить .

Многим из нас нужно поговорить, чтобы подумать . Мы не знаем, что мы думаем на самом деле до тех пор, пока не выскажем это вслух. Другие же думают, чтобы говорить. Значит, нужно слушать, что говорят другие, и усваивать их мысли, вырабатывая собственную позицию.

Настоящая дискуссия требует сочетания различных позиций. Вам нужны люди, которые смогут так посмотреть на тему, что увидят пробелы, предубеждения и предрассудки.

Собравшись, напомните друг другу, что в ходе настоящей дискуссии не нужно:

• говорить то, что, по вашему мнению, хотят услышать остальные;

• умалчивать о том, что вы думаете на самом деле;

• превращать дискуссии в ссору;

• спорить до бесконечности;

• долбить те идеи, по которым босс уже принял решение.

Тони Блэр встряхнул дряхлые обычаи, а вместе с ними и всю чиновничью рать, когда перевел государственные обсуждения из Кабинета министров в свой собственный офис – «Берлогу», как его стали называть. Этот «Диванный Кабинет» не всем пришелся по вкусу (да и мистер Блэр тоже), но зато все вспомнили о том, что душный зал заседания, возможно, не является наилучшим местом для настоящих дискуссий.

Подумайте о разных местах, где вы могли бы проводить дискуссии, и не упускайте из виду менее формальные варианты.

Помню, как пришел в зал заседания совета директоров голландского филиала компании Mexx на дискуссию об их бренде. В комнате было очень прохладно, это была минималистская стеклянная коробка, которая одной стороной выступала из корпуса здания и нависала над пустотой. Отличная тема, но не имеет ничего общего с социальной ориентированностью и с демократическим происхождением компании, о котором мы как раз собирались поговорить. Я попросил моего клиента Ашиша Сенсарму провести экскурсию по зданию и показать нам настоящий Mexx. Мы побывали в дизайнерских студиях, в кладовках, в выставочных залах, в кафетериях, в курилке – и в конце концов в гараже мы нашли школьный автобус, переоборудованный в магазин на колесах. Очень просто. Очень популярно. Очень Mexx. Вот там-то мы и провели встречу.

Вместо стола для заседаний можно поставить, например, обеденный стол. Еда – отличный стимул для дискуссии. Для наших предков, поедавших мамонта, еда была моментом полной уязвимости, когда было невозможно защитить себя. Пригласить другого пещерного человека разделить трапезу было символом доверия. В наше время, когда мы делимся едой, мы тоже «сбрасываем броню» и можем по-настоящему подискутировать.