Андре Костолани - Искусство мыслить о деньгах

Косто, как называли его друзья, любил не только веселую и обеспеченную жизнь, но и свою «работу». В публике он нуждался не меньше, чем она в нем. Люди поддерживали Костолани и не давали ему стареть. Когда в ходе интервью и дискуссий Андре спрашивали о том, в чем заключается источник его энергичности, он всегда отвечал: «В умственной гимнастике». Костолани знал, что с годами одной только музыки и философствований будет недостаточно, чтобы бороться со старостью, и заставлял себя трудиться. В 1998 году он более тридцати раз выступал с лекциями, участвовал в телевизионных шоу и давал интервью. Правда, поездки на самолете, поезде или в машине, да и сам выход на сцену давались ему все с большим трудом, но Андре до последнего дня отказывался от удобных кресел, которые любезно предоставляли организаторы. Ухватившись руками за трибуну, он буквально расцветал, а затем следовало часовое или полуторачасовое захватывающее выступление, наполненное юмором. Под конец жизни Костолани слушатели все чаще вскакивали со своих мест и устраивали ему овации.

Он стал культовой фигурой двух поколений биржевых деятелей в Германии. Но Андре была чужда звездная болезнь. Когда молодые люди просили у него автограф, он с недоумением отвечал: «Но я же не рок-звезда». Правда, Костолани никогда не отказывался и расписывался на входных билетах, банкнотах и футболках.

В перерывах между путешествиями этот «странствующий проповедник», как он себя называл, жил у своей жены в Париже или Мюнхене, который стал для него второй родиной. Там Андре каждый день обедал в кафе торгового пассажа Hypo , а вечером отправлялся в любимый итальянский ресторан Roma на Максимилианштрассе или в Austernkeller . Однако лучшей кухни, чем в Париже, по его мнению, было не сыскать. Костолани любил обедать в Chez André на рю Марбёф и утверждал, что в этом бистро подают лучшие устрицы в городе. На десерт он брал шоколадный торт или мильфей. Частенько Андре захаживал и в знаменитое Café Fouquet’s на Елисейских полях, где был завсегдатаем с 1924 года, за исключением нескольких военных лет. После обеда он посвящал время сиесте, а по вечерам посещал одно из самых знаменитых брассери. Особенно ему нравилось La Coupole на бульваре Монпарнас. Костолани еще удалось застать период, когда здесь в тридцатые годы собиралась вся парижская богема.

Начиная с 1917 года он непрерывно занимался финансами и биржевыми делами, но так и не стал материалистом. Удовольствие Андре доставляли не деньги, добытые в ходе спекуляций, а подтверждение того, что его рассуждения и выводы в очередной раз оправдались. Он всегда называл себя спекулянтом. Спекуляция была для него интеллектуальной игрой. Костолани здраво относился к деньгам. Они являлись для него лишь предпосылкой успешной спекуляции. Андре не был жадным, но и не швырял их направо и налево, кичась своим богатством. Деньги служили для него средством, а не целью. Они помогали Костолани в трудных ситуациях, когда он, к примеру, бежал из Парижа, спасаясь от нацистов, обеспечивали наилучшее медицинское обслуживание, что он очень ценил в старости, и давали возможность вести комфортную жизнь. Если у Андре вдруг возникало желание послушать оперу или побывать на концерте, он запросто мог отправиться на один день в Милан и посетить «Ла Скала». Но если появлялась возможность на чем-то сэкономить, то он не отказывался. Когда организаторы какого-то мероприятия присылали ему билет на полет первым классом (в то время первый класс существовал еще на всех рейсах), Костолани по возможности старался обменять его на два билета экономкласса, чтобы следующий полет был для него бесплатным. В таких случаях он говорил, что широкие сиденья ему не нужны, поскольку он и так достаточно стройный.

Но больше всего гражданин мира Костолани ценил финансовую независимость, которую обеспечивали ему деньги. Она была для него второй по значимости привилегией после здоровья, поскольку давала возможность делать и говорить практически все, что вздумается, а также не делать и не говорить того, чего не хочется. Будучи финансовым обозревателем, Костолани использовал свою независимость в борьбе против мошеннических инвестиционных фондов в семидесятые годы, против золотого лобби в восьмидесятые, против Федерального банка ФРГ и его политики «нового рынка» в девяностые. Но с кем бы он ни боролся, всегда делал это «по убеждению». Некоторые критики обвиняли Костолани в том, что он сознательно ищет врагов, чтобы прибавить себе популярности, но на самом деле все было не так. Те, кто знал его так же хорошо, как я, видели, что он с той же страстью отстаивает свои убеждения и в частных беседах, а не только в публикациях и докладах. На вопрос одного из журналистов, нет ли у него желания вернуться в свои двадцать лет, Андре ответил: «В двадцать? Вы шутите. Мне бы хотелось вернуться в свои восемьдесят, чтобы у меня осталось еще десять лет на борьбу с Бундесбанком».