Майкл Краниш - Законы Трампа. Амбиции, эго, деньги и власть

По мере того как разрасталась империя Трампа, некоторые люди, которые находились ближе к нему, заметили некоторые изменения. Он стал более отдаленным, иногда раздражительным, а иногда просто взрывался. В дни «Гранд-Хаятт» организация Трампа, настолько, насколько по его словам она была большая, процветала в маленьком офисе с плотной командой: Саншайн; представитель Трампа и советник Харви Фриман; тесная группа агентов по вопросам аренды, адвокатов и секретарей. Тщеславие Трампа привило сильную фанатическую приверженность в его команде: его рабочие, как он часто повторял, были самые лучшие. Хотя он позже и станет известен благодаря броской фразе «Ты уволен», Трамп всегда чувствовал себя неловко, избавляясь от сотрудника. Если это было необходимо сделать, он чаще всего делегировал это задание своим помощникам. «Мы всегда чувствовали, что если ты достаточно близок к Дональду, то он будет тем, кому придется тебя отпустить, это была работа всей жизни», – говорила Рэс.

В начале восьмидесятых Рэс была рядом с Трампом на совещаниях, заводя небольшие беседы о зданиях или сделках. К концу десятилетия, когда Трамп обедал с другими исполнительными директорами, он окружал себя тремя охранниками. В офисе всегда существовала конкуренция, но дверь в кабинет Трампа всегда оставалась открытой, даже когда он совершал звонки под вымышленным именем Джона Бэррона. Но после первого серьезного успеха настроение вокруг Трампа начало меняться. Он окружил себя, по словам Рэс, подхалимами, которые аплодировали каждому его движению, скорее чем ставили под сомнение его логику. «Он не был тем Дональдом, с которым можно было сидеть и долго трепаться, – сказала она. – Он больше не хотел, чтобы с ним спорили. Он слишком большая звезда». Он начал пить свою диетическую колу через соломинку, и только если они были от Нормы Фердерер, его исполнительного ассистента, потому что он слишком боялся микробов. Исполнители начали называть Норму «барометром». Если Дональд был в своем офисе в особенно воинственном настроении, она останавливала посетителей, говоря, «не идите туда».

Запросы Трампа тоже, казалось бы, росли. Однажды утром около двух часов, в то время, как он ехал мимо Трамп-Парк в своем лимузине, Трамп увидел пустую банку из-под содовой, лежащую на тротуаре рядом со входом. Он позвонил Бланш Спраг, которая инспектировала застройку проекта для Трампа, и сказал ей: «Позвоните мне, когда ее там не будет». Она поручила руководителю устранить проблему, потом позвонила Трампу, чтобы доложить об этом Трампу. «Потом я легла спать до шести, когда Дональд позвонил мне сказать еще о чем-то», – сказала она. По мере того, как его бизнес рос и становился все более сложным, характер Трампа тоже становился все круче. После того как ему сказали, что проект не укладывается в сроки, он запустил стул через всю комнату для переговоров. «Все всегда должно было быть по его», – говорил Скутт, архитектор.

Некоторые из его ближайших исполнителей начали уходить: главный нью-йоркский советник Трампа, его главные руководители службы сбыта, его главный финансовый консультант; даже Рэс, инженер, которая подняла его имя до небес, женщина, которую он однажды назвал «Донна Трамп». Но это все происходило за кулисами. На публике Трамп стал тем, кем он всегда мечтал быть: звездой. Журнал Плэйгёл назвал его одним из самых сексуальных мужчин Америки, и в марте 1990 года он оказался на обложке Плейбоя, слегка задевая девушку с обложки, которая смотрела на него с обожанием. Жена Трампа не стала поднимать шумиху из-за фотографии на обложке, как минимум не на публике, но некоторые женщины в офисе Трампа были в смятении. «Я думаю, что это начало конца его пути серьезного бизнесмена, – сказала Рэс. – И он начал быть карикатурой». Неустрашимый, Трамп смаковал публичность. «Шоу – это Трамп, – говорил он, – и это везде распроданные представления».

Шоу уходит своими истоками в начало карьеры Трампа, когда он строил не только здания, но и образ непревзойденного дельца. В 1978 году молодой репортер, ведущий самостоятельное расследование, решил исследовать факты, скрывающиеся за этим имиджем. Уэйн Баррет никому не сказал, куда он направляется, поэтому, когда телефон зазвонил в комнате для переговоров в безвестном правительственном агентстве, где он копался в документах, он проигнорировал его. У Баррета было много работы. Коробки и папки, содержащие тысячи страниц, покрывали стол перед ним. Где-то в этих завалах, по его мнению, находились документы, которые бы объясняли, как дерзкий молодой человек из Квинса получил зеленый свет к серии действительно крупных сделок с недвижимостью в Манхэттене. Несколькими неделями ранее матерый журналист Виллидж Войс Джек Ньюфилд вошел к новоиспеченному тридцатитрехлетнему журналисту с распределением: Трамп получал подобострастное освещение своей персоны в прессе, изображая его как эталон успеха, который он достиг самостоятельно, и городского провидца. Ньюфилд, который провел много лет, освещая Бруклинский демократический аппарат, видел не преуспевающего бизнесмена, а привилегированного ребенка, играющего политическими связями своего отца, в городе, охваченном коррупцией.