Дэвид Борнштейн: Как изменить мир. Социальное предпринимательство и сила новых идей

Расцвет во второй половине ХХ в. был одновременно и причиной, и следствием научных открытий и социальных изменений, которые вывели человечество на новый жизненный уровень. Самым значительным изменением явилось то, что люди стали жить дольше и у них появилась возможность думать о чем-нибудь еще помимо выживания. С 1900 г. средняя продолжительность жизни в промышленно развитых странах увеличилась на 30 лет и почти на 40 лет – в более бедных странах. Такой рост продолжительности жизни не имеет прецедентов в истории {20}. В 1970-е гг. система базового образования распространилась среди сотен миллионов людей в развивающихся странах. С 1970 по 1985 г. уровень грамотности среди взрослого населения в развивающихся странах вырос с 43 до 60 % {21}. Наряду с ростом доступности высшего образования шел и рост численности среднего класса: только в 1970-е гг. число университетов в мире увеличилось более чем в два раза. Это пополнило ряды людей, которые обладают достаточными знаниями и средствами для эффективного решения социальных проблем {22}.

Кроме того, за последние 30 лет в большей части мира получило поддержку женское движение, что ослабило социальные ограничения, которые исторически сдерживали женщин в их возможности действовать и выражать свои взгляды {23}. Отмена расовых барьеров открыла возможности для темнокожих в США, Бразилии и Южной Африке, представителей касты неприкасаемых в Индии. В Азии, Африке и Латинской Америке постколониальные и постдиктаторские поколения стали более уверенно отстаивать свои демократические права. К тому же современные технологии позволяют людям, деньгам и информации быстро перемещаться по всему миру.

Таким образом, сегодня у людей больше свободы, времени, благ, здоровья, открытости, социальной мобильности и уверенности в том, что проблемы могут быть решены новыми смелыми способами.

Предложение растет, а значит, есть спрос.

Таким же убедительным представляется объяснение появления гражданского сектора тем, что люди осознали необходимость срочных перемен. Коммуникационная революция дала миллионам людей более широкое и более детальное представление о мире. Благодаря технологиям, рядовые граждане имеют доступ к информации, которая раньше была доступна только элите и органам государственной власти. Одно из последствий такого преобразования заключается в том, что граждане четко осознают проблемы разрушения окружающей среды, укоренившейся нищеты, катастрофу системы здравоохранения, ситуацию с нарушением прав человека, отсутствие системы образования и эскалацию насилия {24}.

Еще одним последствием является то, что люди сегодня обладают мощными средствами связи для координации усилий по решению этих проблем.

Одним из самых мощных побуждений к действию была и остается угроза, нависшая над окружающей средой. В 1990 г. насчитывалось 100 000 независимых природоохранных организаций, большинство из которых было основано в 1980-е гг. {25}«За последние полвека Земля потеряла четверть верхнего слоя почвы и треть лесного покрова, – пишут Пол Хоукен, Эмори Ловинс и Л. Хантер Ловинс в своей книге “ Естественный капитализм ” . – При нынешних темпах разрушения мы потеряем 70 % коралловых рифов и до 25 % морской флоры и фауны в течение срока нашей жизни. За последние 30 лет человечество израсходовало треть ресурсов нашей планеты» {26}.

Коммуникационные технологии сделали более явной и ощутимой проблему глобального неравенства. Стоит задуматься над тем, что беднейшая половина человечества получает всего 5 % от общемирового дохода {27}. Но что происходит, когда эти люди каждый день видят по телевизору экономически успешных людей? Они больше не изнемогают от недееспособности, изоляции. Все чаще они урбанизируются, организуются, открывают для себя силу технологий.

Хотя вопросы, связанные с глобальными проблемами, поставлены, есть сомнения в том, что мировые правительства в состоянии их решить. В последние 20 лет демократия триумфально шествует по планете, и вместе с тем почти везде наблюдается снижение явки избирателей, в том числе и в США, где она достигла почти исторического минимума {28}.

Десятилетия неэффективной политики, проигранная борьба с бедностью, наркотиками и преступностью многих привели к мысли о том, что правительства не обязательно являются самым эффективным и, конечно, не единственным законным инструментом для предоставления многих социальных благ, они менее изобретательны, чем общественные организации.