Станислав Лем: Повторение

Кресслин наклонился над столом.

— Это она? — спросил он, глядя на моментальные снимки.

— Да. — Генерал машинально подтянул брюки. — Севинна Моррибонд. Ты ее узнал?

— Нет, тогда ей было десять лет.

— Она не сообщит тебе никаких технических подробностей. Ты должен только узнать, есть у них Хронда или нет. И находится ли Хронда в оперативной готовности.

— А вы уверены, что она это знает?

— Да. Он не болтун, но от нее секретов не держит. Он на все готов, чтобы ее удержать. Почти тридцать лет разницы.

— Она его любит?

— Не думаю. Скорее, он ей импонирует. Ты из тех же мест, что и она. Это хорошо. Воспоминания детства. Но не слишком нажимай. Я рекомендовал бы сдержанность, мужское обаяние. Ты это умеешь.

Кресслин молчал, его сосредоточенное лицо напоминало хирурга во время операции.

— Заброска сегодня?

— Сейчас. Каждый час дорог.

— А у нас есть оперативная Хронда?

Генерал нетерпеливо крякнул.

— Этого я тебе сказать не могу, и ты хорошо это знаешь. Пока существует равновесие, они не знают, есть ли Хронда у нас, а мы — есть ли у них. Если тебя поймают...

— Выпустят мне кишки, чтобы дознаться?

— Сам понимаешь.

Кресслин выпрямился, словно уже выучил на память лицо женщины на фотографиях.

— Я готов.

— Помни о стакане.

Кресслин не ответил. Он не слышал слов генерала. Из-под металлических абажуров на зеленое сукно стола лился свет электрических ламп. Двери распахнулись, вбежал адъютант с бумажной лентой в руке.

— Генерал, концентрация вокруг Хасси и Депинга. Перекрыли все дороги.

— Сейчас. Кресслин, все ясно?

— Да.

— Желаю успеха...

Лифт остановился. Дерн отошел в сторону и снова стал на место. К запаху мокрых листьев примешивался дразнящий и почти приятный запах азотистых соединений. «Прогревают первую ступень», — подумал Кресслин. Карманные фонарики выхватывали из мрака ячейки маскировочной сети.

— Анаколуф?

— Авокадо.

— Прошу за мной.

Он шел в потемках за коренастым бритоголовым офицером. Черная тень вертолета открылась во мраке, как пасть.

— Долго лететь?

— Семь минут.

Ночной жук взвился, спланировал, гудя, винт еще вращался, а Кресслин уже стоял на земле, невидимая трава стегала его по ногам, взметаемая механическим ветром.

— К ракете!

— Есть к ракете. Но я ничего не вижу.

— Я поведу вас за руку. (Женский голос.) Вот тут смокинг, прошу переодеться. Потом наденете эту оболочку.

— На ноги тоже?

— Да. Носки и лакированные туфли в футляре.

— Прыгать буду босиком?

— Нет, в этих чулках. Смотаете их вместе с парашютом. Запомнили?

— Да.

Он отпустил маленькую женскую руку. Переодевался в темноте. Золотой квадрат... Портсигар? Нет, зажигалка. Блеснула полоска света.

— Кресслин?

— Я.

— Готовы?

— Готов.

— В ракету, за мной!

— Есть в ракету.

Резкий луч освещал серебристую алюминиевую лестницу. Ее верх тонул во мраке — словно он должен идти к звездам пешком. Открылся люк. Он лег навзничь. Блестящий пластиковый кокон шелестел, прилипал к одежде, к рукам.

— 30, 29, 28, 27, 26, 25, 24, 23, 22, 21, 20. Внимание, 20 до нуля, 16, 15, 14, 13, 12, 11, внимание, через 7 секунд старт, четыре, три, два, один, ноль.

Он ожидал грохота, но тот, который вознес его, показался ему слабым. Зеркальный пластик расправлялся на нем, как живой. Вот дьявол, рот затягивает! С трудом он отпихнул назойливую пленку, перевел дух.

— Внимание, пассажир, сорок пять секунд до вершины баллистической. Начинать отсчет?

— Нет, начните с десяти.

Хорошо. Внимание, пассажир, апогей баллистический. Четыре слоя облаков, цирростатус и циррокумулюс. Под последним видимость шестьсот. на красный включаю эжектор. Парашют?

— Спасибо, все в порядке.

— Внимание, пассажир, вторая ветвь баллистической, первый слой облаков. Температура минус 44, на земле плюс 18. До выброски пятнадцать. Наклонение к цели ноль на сто, боковое отклонение в норме, ветер норд-норд-вест, шесть метров в секунду, видимость хорошая. Желаю успеха. Выброс!

— До свидания, — произнес он, чувствуя нелепость этих слов, сказанных человеку, которого он никогда не видел и не увидит.

Он выпал во мрак, его выстрелило в твердый от скорости воздух. Свистело в ушах, он закувыркался, и тут же его с легким треском подхватило и потянуло вверх, словно кто-то выловил его из мрака невидимым сачком. Он поднял взгляд. Купол парашюта был невидим. Чистая работа!

Что-то засветлело под ногами. Черт, только бы не озерко! Один шанс на тысячу, но кто знает?