Евгений Связов - Отчет 8 Кто бы с дитем…

– Э-э-э-эй!!! Тивсол! О-го-го-го-го-го-го!!!

Их хор был веселый и слаженный. Поэтому перед киданием шариков я изобразил эхо: Ого!.

Тащить их с вооружением было не сколько тяжело, сколько приятно на ощупь и запах. Ощупь, запах и предвкушение вида навели меня на мысль, что эта партия послана в надежде, что их вид, запах и ощупь заставит мой головной мозг мигрировать через позвоночник вниз до упора и вперед. Я бы с радостью ему это позволил, но это привело бы к изменению центра тяжести, или чему-то из низа пришлось бы мигрировать в освободившееся в голове место. Вводить людей в замешательство показательным ответом на Что у Вас вместо мозгов? было бы очень интересно и эффективно. Но как я буду размножаться? Я же не извращенец.

Кстати, а что делать с этой партией? Тела портить жалко. Такие тут из-за отсутствия косметических клиник редкость. Придется портить способность ясно мыслить. Напугиванием.

Решение пришло вовремя – к выходу на поляну. Двое из первой партии уже отрубились, чем лишили себя зрелища выноса тел. Правда, с другой стороны, я был им благодарен за создание интимного уединения с тремя новыми жертвами. Не люблю работать на публике – несколько нарушает устойчивость.

Развесив вторую партию, я забил трубочку и стал ждать, подсчитывая количество орденов и мечтая о том, что будет, если женщины так и дальше пойдут. Через полчаса тихий стон вырвал меня из розовых мыслей о популярности у женщин. Стонала голубоглазая блондинка с чуть полными, если на мой вкус, бедрами. Стон прервался громким Ой! от вида полянки с трупами, на одном из которых скромно сидел я.

– Здравствуй, добрая и вкусная женщина. Ты из какого ордена? – Жизнерадостность в моем голосе заставила бы все не привязанное к дереву убежать. – Люблю знать свое меню поподробней. – уточнил я на всякий случай, любуясь ее мимикой. Ах, какая красивая паника. А от жалобного взгляда я бы уже растаял и вскипел, не будь тугоплавким.

– М-мы из ордена Святой Евгении-Воительницы. – проплакала она хрипло. Хрип, наверно, был неудавшейся попыткой придать голосу сексуальные оттенки.

– Доброе утро. – поздоровался я с большегрудой темнокосоглазой прямотемноволоской. – Счас на самом деле утро, и если у тебя в глазах темно – извини, что испортил зрение.

– А-а… э-э-э… А что происходит? – ошеломленно проныла она, безуспешно пытаясь проморгаться и определить, шучу я или кто.

– Это – Тивсол. – объяснила первая. Вторая, судя по лицу, стала медленно понимать, куда она вляпалась. Хорошо быть легендарной личностью. Только надо проверять, какие из испущенных о себе слухов дошли до собеседника. Вот до этих, например, дошли не все, иначе они бы ни за какие пряники не согласились на эту операцию. Так что надо проверить, что им наплели про мои наклонности:

– А откуда ты меня знаешь? – прорычал я подозрительно в сторону первой.

– У нас в монастыре твой портрет показывали. А-а… Ты нас развяжешь?

Ага. Монастырь. Койоты, наверное.

– Не-а. Буду пытать так. – я подобрал зазубренную секиру и стал подрезать специально для такого случая отращенные ногти. – Кстати, как там поживает магистр?

– Какой… – блондинка. Под моим взглядом что бы отрезать ее челюсть послушно затряслась -… ма-ма-магистр?

– Мамочка Гистр не поможет. Если в детстве не учила вешать лапшу на уши – то явно не хотела, чтоб чадо выжило. Так что не будем ее расстраивать. Так вот, добрые и вкусные женщины. Заглядывать вам под левую грудь в поисках татуировки в форме то ли шакала, то ли больной парашей собаки я не буду. Для этого надо снимать одежду. Замерзните еще, простудитесь, и потеряете голос. А он вам еще пригодиться, когда будете умолять меня убить быстро.

– Но… – брюнетка сделала вид, что она сейчас заплачет. Я поверил, но не смягчился.

– Объясняю популярно, дорогие прекрасные жертвы. Через полчаса я перейду к пыткам. Информации мне от вас никакой не надо и пытать буду исключительно для наслаждения визгами и плачем. Если будете хорошо визжать – может быть, не убью, а только изуродую.

От дружного громкого всхлипа первой и второй проснулась третья.

– Ты вовремя. Я как раз объясняю, как ты можешь не остаться в живых. – хмуро прорычал я ей и продолжил:

– Так вот, исключительно на этот случай объясняю. Как вам известно, старые глупые женщины, послушницы Женьки-Солдатки не могут быть старше 20, а вам я бы дал как минимум 40, да и то только в этой темноте. Но магистр ваш ошибся не по этому, а потому, что я тщательно скрываю, что я – садист, и убиваю всех жертв, или как минимум отрезаю языки и руки… Хотя, может, он как-то догадался и послал вас мне в подарок… – Я сделал подозрительно-испытующее лицо – Вы, случайно не пытались его совратить, забыв, что он извращенец и любит мальчиков?