Евгений Связов: Сказочка про варварство

Чварк!

Ш– ш-ш-ш-у.

Чварк!

Кнут в шестнадцатый раз хищно вгрызся в спину, жадно сжирая быстро убывающие кусочки нетронутой кожи.

Ш– ш-ш-у.

Нахлебавшаяся кровью змея отползла для нового броска, облепляясь иголочками стекла вперемешку с солевой пудрой.

Чварк!

Скрип. Новый звук?

А. Это скрипят, крошась стиснутые зубы. Очередная волна боли застревает в них, оставляя забившееся под макушку сознание свободным. Сознание обречёно скалиться и не даёт телу стонать.

– Нет, тварь, ты будешь стонать, будешь. Если хочешь жить – будешь!

А, это кнут. Пусть. Пусть лучше убьет тело, чем меня.

Ш– ш-ш-ш-ш-у.

Чварк!

Чварк!

Чварк!

С'Юз думал. Любой, кто не умел читать значки на руке, ни за что бы не догадался, что этот куб мускулов, расслабленно болтающийся в седле огромного чёрного верблюда, умеет думать. Тот, кто умел, мог бы отыскать среди полусотни татуировок на левой руке значок Младшего Старейшины Клана Чёрной Воды, и сам призадумался, а не глупее ли он С'Юза. Но чтобы найти этот значок, надо было долго смотреть на руку С'Юза. А долго смотреть на руку со значком разрешения убивать было опасно. Дворяне, которых убивать было нельзя, и сами варвары на значки никогда не смотрели.

Так вот, С'Юз думал, где он найдёт женщину, чтобы выспаться этой ночью. Ночь, теплая, тёмная, ласковая, всегда манила С'Юза и только женщина в постели могла пересилить зов ночи.

Денег на тихий домик не было. Брякнутый Зал-Ка-Сад носился по городам пустыни как ветер и подаренный Императором кошелёк он пропил два дня назад.

Знакомых в Улье у него не было.

Можно было сгрести в седло первую попавшуюся. Но в Улье, он слышал, жило сотню старых воинов Клана Синей воды. Можно было кого-нибудь из них обидеть.

Можно войти в какой-нибудь тихий дом и зарезать содержателя. Но что он будет делать с десятком женщин?

Вызвать на поединок дворянчика? В незнакомом городе? Нет уж.

А ладно, тьма с ним, со сном. Съесть чего-нибудь в императорской едовне и дальше.

С'Юз привстал в стременах, высматривая шест со значком Императора, обозначающим место едовни, лечебни, ночлежки и оружейни для Друзей Императора.

Вымпел грустно свисал с шестого яруса Улья – огромной скалы, изгрызенной кирками Тьма знает когда и заселённой лет две тысячи назад, когда часть горных племён спустилась с гор в огромное море зелени с островками скал.

Пока С'Юз стоял в стременах, его маленькие, но чуткие уши выловили из топота и шелеста тряпок и разговоров знакомый, но неприятный звук. Чварк. Уши С'Юза обратили его внимание на этот звук. Чварк перескочил через забор одного из домишек, прижавшегося к ногам Улья. Высоких заборов. Из всех едущих в город только шестилоктевой С'Юз, встав в стремена семилоктевого верблюда, мог заглянуть через них. Что он и сделал.

Уши, обрадованные тем, что хозяину потребовалось всё, на что они были способны, старательно отобрали из шумов следующий Чварк и сообщили С'Юзу направление и дистанцию. С'Юз посмотрел туда и увидел забор, из-за которого торчал чёрный кудрявый затылок и виднелось тощее окровавленное тело, висящее в цепях.

Чварк. Прыгнувший из-под чёрного затылка кнут врезался в тело.

С'Юз сдумал картинку С'Юз брезгливо морщиться, хотя смотреть её было некому – он был единственным варваром во вливающейся в город струе пыльных тел. Затем он сдумал С'Юз писает на гору кнутов и легким движением коленей изменил курс лениво шагающего верблюда.

Подъехав вплотную к забору, С'Юз неслышно перетёк на него, замер большим медным камнем и стал воспринимать.

Это большой мешок жира очень зол на тощее тело. Хочет убить. Медленно и больно. Тощее тело что-то сломало. Ценное. Мешок с жиром – не хозяин. Хозяин маленький и злой.

Интересно… Существо в тощем теле, как и С'Юз, знает, что оно – не тело. Ни о чём не думает. Запирает боль. Скоро бросит сильно повреждённое тело. Значков на руке нет. Не из кланов.

С'Юз заинтересованно хмыкает. А тощее тело – женское. Может, сегодня удастся поспать?

Существо выскользнуло из тощего тела. Тело чуть вздрогнуло и уронило голову на грудь. Мешок с жиром опустил занесённый кнут и подозрительно уставился на тело в цепях.

– Эй, сдохла, наконец, змея гниючая?

Повесив кнут на плечё, мешок с жиром перебултыхался к телу и схватил толстой рукой за горло. Подержал, брезгливо отбросил голову и вытер руку об штаны.

– Сдохла! Даже не крикнула, тварь. Я говорил – кричи!? Говорил? А теперь ты сдохла.