Леонид Свердлов - Незнайка в городе деревянных гвоздей

— Научное название его болезни вам ничего не скажет, — ответил Пилюлькин, — а симптомы такие: ходит хмурый, не работает, спит на улице. А какие сны ему снятся!

— Неужели наука уже сны определять может?! — воскликнул Тюбик.

— Может, — улыбнулся Пилюлькин.

Тюбик густо покраснел.

«Стойте! Стойте! Погодите!» — громко крича, сквозь толпу пробивался поэт Цветик. Вырвавшись к самолету, он увидел, что тот еще не улетел, облегченно вздохнул, вытер рукавом пот со лба и вскарабкался на крыло.

«Новые стихи», — сказал он, переводя дух.

Коротышки зааплодировали. Цветик отдышался и, взмахнув рукой, продекламировал:

Незнайка снял шляпу, надел шлем, и стало тихо-тихо. Хорошо. Голос Цветика доносился еле слышным бормотанием. Перед самолетом что-то беззвучно говорил Пачкуля Пестренький, единственный, кого ничто не удивляло. Когда Цветик кончил читать стихи, с крыла самолета выступил инженер Клепка, потом Небоиська, то есть, конечно, Небоська, потом Пончик, который не стал залезать на крыло, потом еще кто-то, потом еще кто-то. Потом разрешили взлет. Мотор загудел, взлетная полоса понеслась навстречу самолету. Потом все уменьшилось, умчалось, исчезли дома-небоскребы, улицы с машинами, Пачкуля Пестренький с бормотографом и фотоаппаратом, Винтик и Шпунтик, Знайка и Кнопочка, Клепка и Небоиська, и собака Булька, который все знал, но не сказал ни слова, потому что собакам в Цветочном городе говорить не положено.

Ленинград, июль 1991 г.